Бриллианты в шоколаде

— Чей труп? — закричал он. — Настин?

Полицейские не отвечали. И Егор пришел в настоящее неистовство:

— Покажите мне ее! — кричал он, вскакивая на ноги. — Может быть, это не она!

Его вновь пихнули в кресло:

— Сядь! Успокойся. Мужик там лежит.

— Мужик, — несколько стих Егор. — Вы уверены, что это не моя Настя?

— Уверены. Говоришь, когда ты вошел в дом, на тебя кто-то напал?

— Да. Шишка на голове имеется. Можете посмотреть.

Полицейские пощупали, убедились, что Егор не врет, и слегка смягчились:

— И чем он тебя ударил?

— Я не знаю. Наверное, в руках что-то держал.

— И куда дел потом?

— Ничего вроде бы на пол не падало. С собой, похоже, забрал.

— Это был мужчина?

— Да. Молодой совсем. Двигался быстро. Я еле успел отклониться. Не успел бы, лежал бы сейчас с проломленной башкой.

— А лица нападавшего ты не разглядел?

— Нет.

— И кто это может быть, тоже не знаешь?

— Нет.

— Плохо твое дело, — откровенно сказал ему один из полицейских. — Ты находишься в чужом доме, на руках у тебя ключи, значит, ты совершил незаконное проникновение в чужое жилище. Да это еще полбеды, на это мы могли бы закрыть глаза, особенно если подтвердятся факты бегства твоей жены и ее поисков. Но… но вся беда в том, что в подвале мы обнаружили мертвое тело.

— Но я никого не убивал. Меня самого чуть не убили! Поверьте мне, прошу вас!

— Поверим, когда проверим. А пока что вставай и пошли с нами.

— Куда это? — возмутился Егор. — Мне жену искать надо!

— Никуда твоя жена от тебя не денется. Побегает и вернется.

— Нет, вы не понимаете. Она была в этом доме. Вон ее сережка лежит.

— Но теперь-то ее тут нет.

— Зато есть труп! Откуда он здесь взялся? Как связан с моей женой? А вдруг ей тоже грозит опасность? Пустите, я должен бежать, спасать ее.

Егор играл сцену отчаяния очень старательно. И как ему самому казалось, получалось у него неплохо, искренне и убедительно. Он сам почти поверил в то, что сейчас должен бежать на поиски Насти. Но полицейские оказались очень плохой публикой. Они ему если и поверили, все равно долг ставили превыше всего.

Никто никуда Егора не отпустил. Ему пришлось проследовать в наручниках к полицейской машине, поехать в отдел и остаться там на долгие томительные часы, в течение которых Егора допрашивали неоднократно обо всем, чему он так или иначе стал свидетелем.

Родители Насти не имели ни малейшего понятия о том, в какую неприятную переделку угодил их зять. Впрочем, если бы даже и знали об этом, вряд ли бы поспешили ему на помощь. Егора они откровенно не любили, считали его трутнем, нахлебником, который присосался к их семье и тянет из нее все соки. Да еще и благодарности за это от него не дождешься, только обижает их девочку.

Одним словом, родители Насти никогда не пришли бы на помощь Егору. Да у них и мысли такой не было. Все их мысли были сосредоточены на том, как помочь родному детищу.

— Настя попала в беду, — твердила Галина Сергеевна своему мужу. — Я это чувствую своим материнским сердцем.

Герман Юрьевич жене не возражал. Долгие годы супружества отучили его от этого. Да к тому же сейчас он и сам чувствовал, что у дочери серьезные проблемы. Пусть его отцовское сердце было менее чувствительно, но нависшая над дочерью опасность казалась настолько реальной, что даже он ощущал тревогу.

Родители предприняли ряд мер, которые подтвердили правдивость рассказа Егора. Дома дочери не было. Ни в одной из пекарен или магазинов ее сегодня тоже не видели. И подруги, которых сумели припомнить родители и до которых дозвонились, Настю не видели и не слышали.

— Что же нам делать?

Видя, что его супруга близка к очередному обмороку, за которым мог последовать сердечный приступ, Герман Юрьевич напряг все свои извилины и торжественно изрек:

— Нам нужна помощь.

— И кто нам поможет? — недоверчиво хмыкнула Галина Сергеевна. — Полиция?

Нет, на полицию родители пропавшей Насти рассчитывали в самую последнюю очередь. Полиция хорошо справляется со своими обязанностями, когда есть факты, с которыми можно работать.

— А они нам скажут, что нужно подождать три дня. Может быть, наша дочь сама объявится.

— Да и тогда они не станут ее толком искать. Вот если появится труп…

— Типун тебе на язык! Что ты такое говоришь!

Галина Сергеевна вновь хотела упасть в обморок, но быстро передумала. В данном случае многократно успешно испытанное ею средство вряд ли бы помогло. Муж и так согласен был сделать все, что бы она ни предложила. А его слова о том, что им нужна помощь, запали ей в сердце. И Галина Сергеевна, немного подумав, сказала:

— Мне кажется, я знаю, к кому мы можем обратиться за помощью. Помнишь Олесю?

— Кого?

— Олесю — племянницу Зои Петровны.

Голос супруги звучал угрожающе, поэтому Герман Юрьевич постарался ответить максимально миролюбиво:

— А-а-а… Ну, что-то такое смутно припоминаю. Она, кажется, недавно вышла замуж?