Бринс Арнат. Он прибыл ужаснуть весь Восток и прославиться на весь Запад

Город взялся защищать Балиан ибн Барзан, один из немногих, вырвавшихся из окружения в бою при Хаттине. Этот Балиан был женат на греческой принцессе Марии Комниной, вдове аль-Малика Морри, и среди франджей равнялся королям, и потому получил от благородного султана особое разрешение войти безоружным на одни сутки в Аль-Кудс, чтобы вывести оттуда свою царскую семью. Но, когда Балиан увидел, что в гарнизоне осталось всего два рыцаря, и королева Сибилла с патриархом Ираклием пали к его ногам, он возглавил ничтожный гарнизон, попросив султана освободить его от данной клятвы. И султан освободил, потому что ибн Барзан был достоин уважения, а город был за чертой спасения, хоть этот франдж и предпринял колоссальные усилия для его обороны. Он спешным порядком посвятил в рыцари всех рыцарских сыновей старше шестнадцати лет и тридцать юнцов из горожан, вооружил всех способных держать меч и даже содрал серебро с купола их главнейшей святыни – Храма Погани и Мусора, который они называют Храмом Гроба Господня.

Поистине, пока не вытоптан и не выкорчеван с корнем сорняк рыцарства, эта упрямая поросль будет давать все новые и новые цепкие побеги!

Латиняне босыми кружили вокруг стен, воздевая кресты, матери обстригли волосы детей и погружали их до подбородка в холодную воду, но Аллах не смилостивился над ними, и на шестой день баллисты правоверных пробили брешь в городских укреплениях со стороны заросшего оливами холма Джебель аз-Зейтун.

Теперь справедливый султан намеревался поступить с многобожниками так, как сами они поступили с жителями Аль-Кудса восемьдесят восемь лет назад, то есть предать их всех мечу. Но этот хитроумный и беспощадный Балиан пригрозил, что, если Салах ад-Дин не позволит сынам Троицы выкупить себя, они уничтожат в городе все святыни ислама и убьют пять тысяч находящихся в их руках мусульман. И снова победитель проявил сердоболие и позволил латинским свиньям уплатить за себя выкуп и покинуть город со всем имуществом.

Так в пятницу, 27 раджаба, в ночь вознесения на небеса Мухаммеда, мир ему и благословение Аллаха, над бастионами священного аль-Харама аль-Кудса аш-Шарифа, где стоял престол царя Дауда и Храм царя Сулеймана, где Аллах явил свои чудеса и где грядет Страшный Суд, взвились победоносно десять стягов Пророка.

Салах ад-Дин исполнил данные кафирам клятвы, более того: очень многих – всех стариков, хворых и сотни и тысячи прочих – он пожалел и отпустил вовсе без выкупа. Ибо даже став могущественнее всех могущественных, Юсуф ибн Айюб обращался с малыми и слабыми как с равными и жалел, а не презирал бедняков.

Но семь тысяч неимущих гяуров и восемь тысяч их женщин и детей все же стали рабами, так как их патриарх Ираклий предпочел увезти с собой всю патриаршую казну в Антиохию, вместо того чтобы оплатить свободу единоверцев. На арабских сукках христиан стало больше, чем арбузов, цена их спустилась до трех динаров, и никто не знал, что с ними делать.

Среди выкупивших себя была и вдова Бринса Арната. За своего сына, женоподобного аль-Хонфери ибн Хонфери из Тибнина, попавшего в плен в последней битве франджей при Хаттине, Стефания предложила сдать принадлежащие ей Аль-Керак и Аш-Шубик-Монреаль. Но гарнизоны крепостей, эти выкормыши Бринса Арната, отказались сложить оружие, и тогда мужественная женщина вернула сына султану. Салах ад-Дин, даже во врагах почитавший достойное уважения, безвозмездно освободил аль-Хонфери и тот отправился защищать Сур, прозванный франджами Тиром. А защитники Аль-Керака и Аш-Шубика, сплошь состоящие из таких же упрямых врагов истинной веры, как и их покойный Бринс, предпочли изгнать за стены собственных жен и детей и бешено сопротивлялись: Аль-Керак – год, а Аш-Шубик – полтора, до тех пор пока голод не сломил последних из этих беспощадных детей Сатаны.

За это время пал после тяжкой осады Сафед, а бывший Бельвуар, что над рекой Иордан, вновь превратился в Звезду Ветров – Каукаб аль-Хаву. Вернулись в праведные руки Торон-Тибнин, Бейт-Лахм, Хунин, называемый свиньями Шатонёфом, и многие прочие твердыни.

В пятницу – неизменно счастливый день для последователей Пророка! – в землях Сурии захватили Джебайл, а следом Эль-Ладакию, Бюрзей, Дарбсак и Гастон-Баграс. Госпитальерам и тамплиерам удалось удержать лишь Маргат, Тортозу и Калаат Хосн, прозываемый франджами Крак де Шевалье. И повсюду султан позволял сдавшимся защитникам удалиться в Сур, хоть тем самым и увеличивалось число неприятелей внутри стен их последнего оплота на побережье, потому что это соблазняло еще сопротивлявшиеся гарнизоны сложить оружие.

От поношения ислама, именуемого Утремером, когда-то простиравшегося от Месопотамии до Аккабского залива, осталось всего три города – переполненный беженцами Сур, куда теперь впускали одних воинов, Триполи, тоже вскоре исчерпавший свои запасы и захлопнувший ворота перед беженцами-единоверцами, и Антиохия, чей правитель и не думал помогать собственным крепостям, а вместо этого, спешно освободив всех мусульманских пленников, молил султана о мире.