Брионн

— Но это глупо. Дядюшка Роди оставил мне участок. Я, может, не очень разбираюсь в таких делах, но кое-что все-таки смыслю. И я думаю, что надо сперва посмотреть самой на эту копь, а потом уже решать: разрабатывать ее или продать.

Брионн наблюдал за реакцией Пэта и точно знал, что последует дальше. По крайней мере, он догадывался, о чем тот думает.

— На Западе полно копей и приисков, некоторые участки богатые, но большая часть из них не давала ничего, только иллюзии и тяжкий труд. Каждый роет, как крот, каждый живет надеждой, что ему повезет, и каждый стоит кучу денег, по крайней мере, так им кажется…

Эта девушка приехала на Запад, преисполненная надежды, и разрушать эту надежду было жестоко.

— Добыча — дело мужское, — сказал Брионн, — и потом дела здесь делают совсем не так, как на Востоке. Иногда владеть участком бывает потрудней, чем найти его и застолбить.

Она улыбнулась:

— Я знала, что вы так скажете. Но дядюшка Роди рассказал мне все про этот участок. И сколько человек там работало, и сколько мулов было…

— А он говорил, где именно этот участок? — спросил Пэт.

Она смотрела то на одного, то на другого, вдруг испытав сомнение, то ли в их честности, то ли в том, насколько они ей верят, — трудно было сказать.

— Да, я знаю, где он. Дядя говорил, что возле Салины.

Пэт выпрямился, потирая спину.

— Мисс, — сказал он мягко, — не думаю, чтобы там было больше двух домов, в этой самой Салине… Сам-то я там никогда не бывал, но если там и есть какая-нибудь копь, то это ямка, куда двум не влезть. Конечно же мне неприятно говорить это вам, но я знал Роди Бреннана, и никакого серебра, насколько я знаю, у него не было.

В глазах девушки появился блеск. Брионну на какое-то мгновение показалось даже, что у нее дрожат губы.

— Тогда откуда же у него взялись деньги, которые он дал нам, когда приезжал на Восток? — резонно спросила она. — Когда умер отец, оставались долги, а у нас не было ничего, и если бы не дядюшка Роди, не знаю, как бы мы выкрутились.

— Да, я помню, как он уезжал на Восток, — нехотя согласился Пэт. — Но не слыхал, чтоб у него было с собой серебро Собственно говоря, насколько мне известно, у Роди Бреннана никогда ничего и не было, кроме мула и седла.

— Значит, вы просто не знаете, правда же? — Миранда разгладила складки платья. — Я сама поеду на этот участок и увижу все своими глазами!

— Там, мисс, в последнее время неспокойно. Индейцы беспокоят. Да и без индейцев — там опасные края. Собственно говоря, я, кажется, слышал от кого-то, что те, кто поселился в Салине, ушли оттуда.

— Но я все-таки поеду. Благодарю вас, джентльмены. Я уверена, что ваши советы продиктованы добрыми намерениями. — И она посмотрела на Пэта: — Можно мне войти в дом?

Он кивнул.

— Вон в ту дверь, мисс. Войдете и налево. Там у двери — розы… Растут неважно… Но жене нравятся.

Когда она ушла, Пэт сказал:

— Сумасшедшая девчонка. Схлопочет кучу неприятностей на свою голову. Места там очень дикие. А индейцы в последнее время совсем озверели. Но как бы там ни было — не слыхал я никогда, чтоб у Роди Бреннана был какой-то участок.

— Где же он мог взять деньги?

Пэт пожал плечами.

— Да. Это вопросик! Но не думаю, чтобы он мог честно заработать их. Вкалывал Роди на «Юнион Пасифик» note 7, тянул железку от Омахи — вколачивал костыли, а когда дотянули до середины Небраски — стал он боссом укладчиков. А когда у нас в Проментри вбивали золотой костыль, он был здесь — с бутылкой в руке. Выпить-то он был не дурак, уж если брался за это дело. Потом какое-то время водил дилижансы в Солт-Лейк-Сити, после чего отправился старателем в горы. Но всегда возвращался в Проментри или Коринн. Там, в Коринне был крутой шериф, по имени Дэниел Райен, офицер во время войны. Так вот Роди с ним дружил… И если разобраться, — продолжал Пэт, — то этой леди надо бы поговорить с Райеном. Уж он-то знает про Роди Бреннана поболе нашего. Но все равно, никогда я не видел, что у Роди водились деньги — по крайней мере, больше, чем можно за пару дней пропить или спустить в карты.

Брионн достал сигарету и закурил. Оттуда, где стоял, он видел Мэта, стерегущего их покупки возле лавки. Собственно, стоял он там всего несколько минут, и все это время Брионн поглядывал в его сторону, чтобы убедиться, что все в порядке.

Улица была оживленная. Вокруг сновали люди самого различного вида и происхождения: шведы и немцы-фермеры в поисках ночлега, грузчики со станции, железнодорожники, ковбои и бродяги. Пассажиры дилижанса, отправляющегося на юг, грузили багаж. Железная дорога полностью еще дилижанс не вытеснила, хотя кое-где уже рельсы бежали параллельно тракту. Но в южном направлении железную дорогу еще не проложили.

Брионн зашагал по улице туда, где его ждал Мэт. Подошел и подхватил тяжелые кули: один легко забросил на плечо, а другой ухватил за узел. И вдвоем с Мэтом они направились к конюшне.

Когда же Брионн с сыном подошли, их позвал Пэт:

— Идите в дом! Поешьте с нами.

Сначала Брионн колебался, но потом согласился. Мэт почему-то обрадовался. Неужели он до такой степени боится отцовской стряпни? А может, просто устал?