Британские интеллектуалы эпохи Просвещения: от маркиза Галифакса до Эдмунта Берка

Вообще, надо признать, отношение Галифакса к существующим политическим партиям было непростым46. Он высказывался против создания постоянных «враждующих лагерей», стараясь дистанцироваться от их «неистовой борьбы», и подобная неприязнь к партиям послужила причиной изоляции маркиза в среде политиков. Галифакс явно недооценивал роль партий в управлении государством, полагая, что без них вполне можно обойтись. В некоторых своих произведениях он старался даже не упоминать названий партий: так они были ему антипатичны. Партии возбуждали «презрение» маркиза, в особенности ему были противны «низкие уловки и неразумные крики их демагогов»47

.

Тем не менее Галифакс не сумел остаться в стороне от партийной борьбы, а вскоре и сам начал «обращаться в вига». Он стал критически отзываться о правлении абсолютной монархии в Англии и защищать привилегии парламента, утверждая, что жизнь «не имела бы никакой цены», если бы свобода и собственность граждан зависели от произвола «деспотического властелина»48. Подобные речи маркиза не могли вызвать симпатий короля. Усилившееся раздражение Карла « подогревалось» сетованиями его брата. Герцог Йорк считал « неприличным » далее терпеть в должности лорда – хранителя малой печати человека, бывшего в душе республиканцем.

Между тем маркиз Галифакс не был ни республиканцем, ни вигом. Пожалуй, можно признать, что среди политиков он занимал особое место благодаря своим исключительным дарованиям, способностям и природному уму. Маколей писал о Галифаксе: «Ум у него был острый, скептический, неистощимо плодовитый на различия и возражения, вкус утонченный, чувство смешного необыкновенное, нрав тихий и миролюбивый, но разборчивый и отнюдь не расположенный ни к доброжелательству, ни к восторженному удивлению»49

. Такой человек, на взгляд историка, не мог оставаться постоянным союзником какой –либо одной партии. Галифакс всегда был строг к своим союзникам и дружески относился к противникам. Философский склад ума, сдержанный темперамент, изысканные манеры способствовали формированию Галифакса в умеренного политика. Постепенно маркиз сделался защитником «среднего курса и разумного компромисса».

Однако умеренность во взглядах и поступках, а также стремление примирить враждующие стороны вызывали к нему недоверие со стороны обеих партий. «Когда он действовал заодно с оппозицией, – писал Маколей, – в нем подозревали придворного шпиона; когда же он присоединялся ко двору, все тори пугались его республиканских доктрин»50. Друг маркиза епископ Дж. Бёрнет признавал: Галифакс не умел придерживаться в политике твердой позиции, он продвигался вперед и отступал назад и «менял позицию так часто, что в конце концов ни одна из сторон уже не доверяла ему»51

. Недоброжелатели окрестили Галифакса «триммером». Маколей объяснял, что этим словом называют человека, который «из личных видов попеременно поддерживает противоположные партии». Подобных людей, утверждал историк, в обществе презрительно называли «вертушками»52.

Однако маркиз не только не обижался на свое прозвище, напротив, он им гордился. Для разъяснения собственной позиции Галифакс в 1684 г. издал свой первый политический трактат «Характер триммера», в котором выражал недоумение, почему столь «безобидным словом», как «триммер» («соглашатель») называют «чудовище, которым впору пугать детей и женщин»53

. На взгляд Галифакса, «триммер» – это правильное размещение груза на судне с целью его уравновешивания (одно из значений глагола to trim – Т.Л.). К примеру, если пассажиры столпятся на одной стороне судна, то оно может легко опрокинуться. Чтобы этого не допустить, необходим соответствующий противовес – «триммер». Применительно же к политической и общественной жизни «триммер» – это всего лишь «третье мнение», отличное от правительственной и оппозиционной точек зрения.

В своем памфлете Галифакс подробно освещал самые различные вопросы: о законах, государственном правлении, религии, внешней политике правительства и т.д. Судя по его высказываниям, он являлся большим почитателем законов. Галифакс видел в законах «необходимые цепи», способные «связать непокорные страсти людские». Ведь если дать волю человеческим страстям, то они превратят государство в состояние «варварства и враждебности», и потому «всем хорошим» человечество обязано законам, а «всем плохим» – отсутствию таковых. Галифакс считал, что подчиняться законам страны должны не только подданные, но, в первую очередь, сам правитель. Король никогда не станет «великим», если будет относиться к законам без должного уважения54. Своим произведением Галифакс еще раз подтвердил, что является убежденным сторонником конституционной монархии, а не республики, в симпатиях к которой его нередко обвиняли. Трактат Галифакса, «содержательный и выразительный, наполненный мыслями и рассуждениями», Дж. Гуч расценил как «величайший политический памфлет XVII века»55.