Бритва Дарвина

– Как заметил шериф Филдс, каждого ждут свои дела. Леди и джентльмены, мы будем держать вас в курсе событий. Спасибо, что присутствовали на сегодняшней встрече.

Собрание закончилось. Гов Ньюк казался обескураженным, что ему не удалось объявить об этом лично.

– Вы собираетесь сейчас домой, на Мишен-Хиллз? – спросила у Дара Сидни Олсон.

Дарвин не удивился, услышав, что ей известно, где он живет. Напротив, он был уверен, что главный следователь успела прочитать все его досье, от корки до корки.

– Ага, хочу переодеться и посмотреть мыльные оперы. Ларри и Труди дали мне выходной, а других вызовов пока не поступало.

– Могу я поехать вместе с вами? – спросила главный следователь Олсон. – Пустите меня в свою берлогу?

Дар перебрал в уме тысячу разнообразных ответов с сексуальным подтекстом и отверг все до единого.

– Вы будете меня охранять, да?

– Совершенно верно, – кивнула Сидни.

Она поправила пиджак, отчего на бедре отчетливо прорисовался контур девятимиллиметрового полуавтоматического пистолета.

– По пути можно заскочить куда-нибудь и пообедать. Не волнуйтесь, мы еще успеем на «Все мои детишки».

Дар только вздохнул.

ГЛАВА 5

Д – ДЕЦИБЕЛЫ

– Мы знакомы всего пару часов, – заметила Сидни, – а вы уже обманываете меня.

Дарвин оторвался от кофемолки и посмотрел на гостью.

Они заехали перекусить жареным мясом в ресторанчик «Канзас-Сити» – Сидни сказала, что приглядела его еще пару дней назад, но все никак не могла туда добраться, – а потом отправились на Мишен-Хиллз. Дар припарковал свой «Лендкруизер» в гараже на первом этаже – огромном, темном помещении с лабиринтом низких столбиков, которые обозначали места для парковки. Затем они поднялись в большом грузовом лифте – единственном на весь дом – в его квартиру на шестом этаже.

Дарвин смотрел, как Сидни бродит по гостиной, оглядывая книжные полки.

– Итак, что мы имеем? Около семи тысяч книг, – продолжала Сидни, – не менее пяти компьютеров, отличный музыкальный центр с восемью колонками, одиннадцать шахматных досок, но ни одного телевизора. И как же вы смотрите свои мыльные оперы?

Дар улыбнулся, засыпая в кофеварку только что смолотый кофе.

– Обычно эти оперы сами находят меня. Они называются «взятие показаний у свидетелей и потерпевших».

Главный следователь Сидни Олсон понимающе кивнула.

– Но у вас вообще есть хоть один телевизор? Может, в спальне? Пожалуйста, Дар, скажите, что он у вас есть! В противном случае мне останется предположить, что вы первый интеллектуал, которого я встречаю не за решеткой.

Дарвин залил воду в кофеварку и включил ее.

– Есть. В одном из отделений шкафа, у самой двери.

– Ага, – промолвила Сидни, выгибая бровь дугой. – Дайте-ка я догадаюсь сама. Баскетбол?

– Нет, бейсбол. По вечерам, когда бываю дома, иногда смотрю прямые трансляции с серии решающих встреч.

Он положил две подставки под чашки на маленький круглый кухонный столик. Сквозь огромные восьмифутовые окна лился яркий солнечный свет.

– Имсовский стул,[13] – заметила Сид, погладив изогнутую деревянную спинку и черную кожаную обивку стула в углу гостиной, где под прямым углом сходились два книжных шкафа. Гостья села на стул и поставила ноги на оттоманку, сделанную в том же стиле. – Довольно удобно. По-видимому, они настоящие… в смысле, это оригинал.

– Верно, – согласился Дар.

Он выставил на столик две большие белоснежные кофейные кружки и налил в них дымящийся ароматный напиток.

– Сахар? Сливки?

– Предпочитаю кофе в стиле Джеймса Брауна,[14] – покачала головой Сид. – Черный, крепкий и густой.

– Надеюсь, этот придется вам по вкусу, – сказал Дарвин.

Сид неохотно встала с имсовского стула, потянулась и присела за кухонный столик.

Попробовав глоток кофе, она одобрительно приподняла брови.

– Да, это то, что нужно. Мистер Браун был бы в восторге.

– Могу сделать послабее, не такой крепкий.

– Нет, мне нравится этот.

Она оглядела гостиную и те комнаты, которые были видны с кухни.

– Можно я на минутку притворюсь сыщиком?

Дарвин кивнул.

– Настоящий персидский ковер на всю гостиную. Настоящий имсовский стул. Обеденный стол и стулья с виду – настоящий Стикли,[15] как и испанские светильники. В каждой комнате – предметы ручной работы. Неужели вон та большая картина напротив окна кисти Рассела Чэтема?[16] Особенно известны его литографии.

– Именно, – подтвердил Дарвин.

– И это масло, а не литография… Такие работы Рассела Чэтема стоят сейчас немало.

– Я приобрел эту картину в Монтане несколько лет назад, – ответил Дарвин, допивая кофе. – Еще до шумихи, которая вокруг него поднялась.

– И все-таки, – покачала головой Сид, заканчивая инспекцию. – Сыщик сделал бы вывод, что у обитателя этой квартиры водятся хорошие деньги. Вчера разбил «Акуру», а сегодня приехал на «Лендкруизере»…

– Разные дела требуют разных машин, – уклончиво ответил Дарвин, начиная слегка раздражаться. Видимо, Сидни почувствовала это, потому что принялась за свой кофе. Затем улыбнулась.

– Хорошо, по-видимому, вам настолько же интересно делать деньги, как и мне.