Бритва Дарвина

– Я верю в преступные группировки, – сказал Дар. Он старался совладать со своим гневом, но ничего не получалось. – Я верю в Коза Ностру, в производителей дерьмовых машин, в злых людей вроде торговцев табаком или тех негодяев, которые продают в странах «третьего мира» детские молочные смеси, – и матери продолжают их покупать, даже если младенцы мрут от диареи из-за плохой воды… – Дар замолчал и перевел дыхание. – А тайные организации… Нет. Заговоры – как и церкви, и любые другие многоуровневые организации – чем больше разрастаются, тем тупее становятся. Таков закон инверсии IQ.

– А если не считать тайных организаций, во что ты веришь, Дар?

– Какая тебе разница?

– Мне просто любопытно, – спокойно ответила Сид.

– Ну, давай подумаем… – сказал Дарвин, глядя в окно на столпотворение всевозможных автомобилей впереди и по бокам от их машины. Все громадное скопление машин ползло вперед со скоростью десять миль в час.

– Я верю в энтропию. Я верю в безграничность человеческого упрямства и глупости. Я верю в случайное сочетание трех факторов, из-за которого произошло несчастье в пятницу в Далласе, штат Техас, где один ублюдок по имени Ли Харви Освальд, который выучился хорошо стрелять в морской пехоте, получил открытое пространство для стрельбы всего на шесть секунд…

Дар замолчал. «Что это я несу? Из-за чего я так разошелся? Может быть, из-за этого самодовольного хама, Далласа Трейса? Или на меня подействовал запах смерти в этой чертовой больнице? А может, я просто схожу с ума?»

Через несколько минут Сидни нарушила молчание.

– А в крестовые походы ты тоже не веришь? – спросила она.

Дар посмотрел на нее. Сейчас она показалась ему чужой и незнакомой – это была совсем не та женщина, обществом и остроумием которой он так наслаждался последние несколько дней…

– Крестовые походы всегда заканчиваются тем, что в жертву приносят невинных. Как древние крестовые походы за освобождение Святой земли, – резко сказал Дар. – Рано или поздно случится Детский крестовый поход, и дети лягут в первых рядах.

Сид нахмурилась.

– Почему ты такой злой, Дар? Из-за Вьетнама? Из-за работы в НУБД? Из-за «Челленджера»? Что мы…

– Не обращай внимания, – сказал Дар. Он внезапно почувствовал себя очень усталым. – Знаешь, у солдат во Вьетнаме была поговорка на все случаи жизни…

Сид смотрела на дорогу.

– Не важно, что случилось, – сказал Дар. – Пехотинец должен научиться говорить себе: «Хрен с ним! Все без разницы. Иди дальше».

Движение на дороге совсем застопорилось. «Таурус» остановился. Сид посмотрела на Дарвина. Во взгляде ее читалось нечто большее, чем гнев.

– Нельзя строить на этом свою жизненную философию. Так жить нельзя!

Дар тоже посмотрел на нее в упор, и только когда Сидни отвернулась, он понял, сколько злобы, наверное, было в его взгляде.

– Ты не права, – сказал он. – Только с такой философией и можно жить.

Они въехали в Сан-Диего в полном молчании. Когда «Таурус» был уже рядом с отелем «Хайат», в котором жила Сидни, она сказала:

– Я подвезу тебя до дома.

Дар покачал головой:

– Не нужно. Отсюда я пойду во Дворец Правосудия. Сегодня днем мне должны вернуть «Акуру», и я договорился сразу же передать ее парню из ремонтной мастерской, которая будет ею заниматься.

Сид остановила машину и кивнула. Дарвин вышел из машины на тротуар.

Сидни спросила:

– Ты больше не будешь помогать мне в этом расследовании?

– Нет.

Сидни кивнула.

– Спасибо за… – начал Дар. – Спасибо за все.

Он пошел по дорожке, ни разу не обернувшись.

ГЛАВА 12

М – МИШЕНЬ

Вторник оказался днем грандиозной стрельбы, кульминацией которого стала пуля из автоматической винтовки, нацеленная прямо в сердце Дарвина Минора.

Начался этот день с унылой, удушающей жары и скопления тяжелых грозовых облаков в небе – что было, конечно же, не совсем обычно для Южной Калифорнии в это время года. Но погода в Южной Калифорнии почти всегда необычна, какой бы месяц ни стоял на дворе.

У Дарвина с самого утра было препаршивое настроение. Он злился на себя за вчерашнее. У него было паршиво на душе оттого, что он не увидится больше с Сидни Олсон. А оттого, что это его беспокоило, ему было паршивее всего.

Ремонт «Акуры», похоже, обойдется ему в целое состояние. Когда Дар вчера встретился с Гарри Мидоузом, знакомым из авторемонтной фирмы, тот только покачал головой. Гарри был одним из немногих людей в штате, которые могли нормально отремонтировать алюминиевый кузов «Акуры».

Услышав результат окончательной оценки стоимости ремонта, Дарвин даже отступил на шаг.

– Господи! – сказал Дарвин. – Да за такие деньги можно купить новый «Субару»!

Гарри кивнул медленно и печально и сказал:

– Это точно… Но тогда у тебя вместо «Акуры» будет какой-то задрипанный «Субару».

Дар не мог с ним спорить – логика была железная. Гарри увез изрешеченную пулями «Акуру» на трейлере и поклялся, что будет заботиться о ней, как о родной матери. Дар как-то случайно узнал, что пожилая матушка Гарри живет в жуткой нищете, в трейлере без кондиционера посреди пустыни, в шестидесяти пяти милях от ближайшего города. Гарри исправно навещал ее два раза в год.