Бродяги Севера

– А когда вы доберётесь до Форта О’Год, мосье, вы сообщите фактору о том, что Жак умер, и о том, как он умер. И попросите, чтобы за мной и малышкой кого-нибудь сюда прислали. А до тех пор мы останемся здесь.

– Ладно… – пробормотал Дюран, пятясь к двери.

Ему и в голову не приходило, что Нанетта способна на такую твёрдость и решительность. Он с недоумением вспомнил, как Жак Лебо ругал её и бил. Ему же она внушала страх. Дюран, подобно большинству невежественных людей, был суеверен, а огромные, сверкающие на бледном лице глаза, пышные волосы, прижатый к груди ребёнок придавали Нанетте сходство с изображением Богоматери, которое он как-то видел, и он испугался.

Выскочив во двор, Дюран снова подошёл к клетке, где сидел Мики.

– Что же, пёс, – сказал он негромко, – она не желает тебя продавать. Она хочет оставить тебя себе, потому что ты бросился к ней на выручку и убил моего друга Жака Лебо. Поэтому мне придётся забрать тебя без её согласия. Скоро взойдёт луна, и тогда я накину тебе на голову петлю, привязанную к палке, и придушу тебя так быстро, что она ничего не услышит. А раз дверь клетки останется открытой, то как она сумеет догадаться, куда ты делся? И ты будешь драться с другими собаками в Форте О’Год – ах как ты будешь драться! Душе Жака Лебо будет приятно с того света поглядеть на тебя.

Дюран ушёл в дальний конец вырубки, где он оставил свои сани и собак, и стал ждать там восхода луны.

Мики по-прежнему лежал неподвижно. В окне хижины светился огонёк, и он не спускал тоскливого взгляда с этого светлого пятна, а его горло подёргивалось, словно он беззвучно скулил. Теперь весь его мир сосредоточивался в комнате за этим окном. Женщина и маленькая девочка заслонили от него всё остальное. Он хотел только одного – всегда быть с ними.

А в хижине Нанетта думала о Мики и о Дюране. В её ушах вновь звучали многозначительные слова охотника на лисиц: «Вам надо бы поскорее избавиться от этого пса». Да, все жители лесного края скажут то же самое, и к ним, несомненно, присоединится сам фактор, когда он услышит, что произошло. Ей надо бы поскорее избавиться от этого пса! А почему? Потому, что он поспешил к ней на помощь и бросился на Жака Лебо, её мужа? Потому, что благодаря ему случай вырвал её из лап жестокого зверя, утратившего всякий человеческий облик? Потому, что он рванулся, натягивая цепь до предела, и маленькая Нанетта не лишилась матери, как лишилась старшего братика, и будет расти теперь среди радости и смеха, а не в страданиях и слезах? Пусть другие думают, что хотят, но она-то твёрдо знает, что Лебо погиб по собственной вине. Ей вспомнилось всё, что Лебо рассказывал про одичавшего пса: как тот день за днём грабил его капканы, как отчаянно сопротивлялся, когда был наконец пойман. И вдруг в её памяти особенно ясно всплыла фраза, как-то мимоходом сказанная траппером: «Он – настоящий дьявол, но он не волк. Нет, это собака, и не индейская – когда-то у неё был белый хозяин».

У неё был хозяин!

Нанетта даже вздрогнула. Когда-то у этого пса был хозяин – добрый, заботливый хозяин. Вот и у неё самой была светлая молодость, когда цвели цветы и пели птицы. Она попыталась представить себе прошлое Мики, но, конечно, её предположения нисколько не были похожи на действительность. Как могла она догадаться о том, что меньше года назад Мики, неуклюжий щенок, приплыл с Чэллонером с ещё более далёкого Севера, и о том, что между ним и чёрным медвежонком Неевой возникла небывалая дружба после того, как они свалились с челнока Чэллонера в быстрины и чуть не погибли среди порогов? И о всех дальнейших приключениях, которые превратили Нееву во взрослого медведя, а Мики – во взрослого одичавшего пса. Но и не зная ничего, Нанетта чувствовала, что его прошлое не может быть обычным, и не сомневалась, что его к ней привела сама судьба.

Она тихонько встала, чтобы не разбудить девочку, и открыла дверь. Луна только-только выплыла из-за леса, и в её смутном сиянии Нанетта подошла к клетке. Она услышала радостное повизгивание, сунула руки между жердями и почувствовала тёплый язык, который принялся их нежно лизать.

– Нет, нет, никакой ты не дьявол, – негромко сказала Нанетта, и её голос странно зазвенел. – Ты спас меня, ты спас мою девочку. А дьяволы никогда никого не спасают.

И Мики, словно поняв её слова, уронил израненную, покрытую рубцами голову на её ладонь.