Брокен-Харбор

— У Джери есть ключи от твоей квартиры — хотя, пожалуй, что и от всего Дублина. Наша маленькая мисс Благонадежность — прошу прощения, миссис Благонадежность — именно тот человек, кому можно доверить ключи на случай, если тебя ограбят, пока ты в отпуске, скажи ведь? Если бы тебе надо было выдумать человека, у которого есть ключи от всех дверей, он был бы точь-в-точь как Джери, да? Боже, ты бы лопнул от смеха: ключи висят рядком на крючках в чулане — с аккуратно подписанными ярлычками. При желании я могла бы ограбить полрайона.

— Джери с ума сходит от беспокойства. Мы оба места себе не находили.

— Ну да, я как бы за этим и пришла — чтобы поднять тебе настроение. Вчера ты выглядел таким нервным, клянусь, будь у меня кредитка, я бы заказала тебе девочку. — Она наклонилась через стол и протянула мне второй бокал: — Вот. Вместо девочки я принесла это.

Вино либо куплено на деньги Шилы, либо украдено: Дина вечно стремится напоить меня краденым вином, накормить печеньем с гашишем, прокатить на машине очередного бойфренда, за которую не уплачены налоги.

— Спасибо, — сказал я.

— Садись и пей. Меня нервирует, когда ты так нависаешь.

Ноги у меня еще дрожали от всплеска адреналина, надежды и облегчения. Я взял портфель и закрыл дверь.

— Почему ты не у Джери?

— Потому что Джери невыносимая зануда. Я пробыла у нее сколько — день? И за это время выслушала все до последней подробности из жизни Шилы, Колма и мелкого. Я смотрю на нее, и мне трубы перевязать хочется. Садись.

Чем быстрее я водворю ее обратно к Джери, тем больше смогу поспать, но если не продемонстрировать благодарность за этот маленький спектакль, она взорвется и будет бесноваться бог знает сколько часов. Я упал в кресло; оно так ласково обняло меня, что мне показалось, будто я никогда уже не заставлю себя встать. Дина перегнулась через столик, опираясь на ладонь, и вручила мне бокал:

— Держи. Джери наверняка уже решила, что я валяюсь мертвая в канаве.

— И ее нельзя винить.

— Если бы мне было настолько охренительно паршиво, мне не хватило бы сил от нее уйти. О боже, мне ужасно жаль Шилу, а тебе? Если она идет в гости к друзьям, то наверняка должна каждые полчаса звонить Джери, чтобы та не подумала, будто ее продали в рабство.

Дина всегда умела меня рассмешить — даже когда я изо всех сил стараюсь быть серьезным.

— Значит, все это в мою честь? Всего один день с Джери, и ты уже оценила меня по достоинству?

Она снова свернулась в углу дивана и пожала плечами:

— Это в честь того, что мне захотелось сделать тебе приятное. С тех пор как вы с Лорой расстались, тебе не хватает заботы.

— Дина, у меня все нормально.

— Каждому нужно, чтобы о нем кто-то заботился. Кто в последний раз заботился о тебе?

Я вспомнил, как Ричи протягивает мне кофе, как он затыкает рот Квигли, когда тот пытается смешать меня с грязью.

— Мой напарник.

Дина вскинула брови:

— Да ладно! Я думала, он сосунок, который задницу себе подтереть не в состоянии. Наверняка он к тебе просто подлизывался.

— Нет, он хороший, — возразил я и почувствовал, как от этих слов по телу разлилось тепло. Другие стажеры не стали бы спорить со мной из-за камеры, стоило мне сказать «нет» — и разговор был бы окончен. Внезапно тот спор показался мне подарком судьбы, одной из перебранок, которые напарники устраивают каждую неделю на протяжении двадцати лет.

— Хмм. Ну ладно. — Дина подлила себе вина.

— Отличное вино, — сказал я почти искренне. — Спасибо, Дина.

— Знаю. Чего тогда не пьешь? Боишься, что я тебя отравлю? — Она ухмыльнулась, обнажив белые кошачьи зубки. — За кого ты меня принимаешь? Я бы не стала действовать настолько топорно.

Я улыбнулся в ответ.

— Не сомневаюсь, что ты проявила бы незаурядную изобретательность. Однако сегодня напиваться мне нельзя — утром на работу.

Дина закатила глаза:

— О боже, опять ты за свое. Работа-работа-работа… Кто-нибудь, пристрелите меня. Скажись больным, да и все.

— Хотел бы, но не могу.

— Хочешь — так сделай. Займемся чем-нибудь приятным. Музей восковых фигур снова открылся — ты в курсе, что я ни разу в жизни в нем не была?

Я уже чувствовал, что добром наш разговор вряд ли закончится.

— Я бы с удовольствием, но придется отложить до следующей недели. Завтра мне нужно ни свет ни заря быть в конторе, и день обещает быть долгим. — Я отпил вина, поднял бокал: — Чудесно. Допьем бутылку, а потом я отвезу тебя обратно к Джери. Понимаю, с ней скучно, но она старается, так что будь снисходительна, ладно?

Дина меня словно не слышала.

— Почему ты не можешь соврать, что заболел? У тебя же наверняка отпускных уже целый год накопился. Уверена, что ты за всю жизнь ни разу на больничном не сидел. Что они тебе сделают — уволят?

Теплое чувство быстро исчезало.

— Я задержал одного парня и к утру воскресенья должен либо предъявить ему обвинения, либо отпустить. Каждая минута уйдет на подготовку дела. Извини, солнышко, но музею придется подождать.

— Дело. — Лицо Дины застыло. — Та история про Брокен-Харбор?

Отрицать не было смысла.

— Да.

— Я думала, ты с кем-нибудь поменяешься.

— Это невозможно.

— Почему?