Брокен-Харбор

Радио было выключено, и все остальные приборы тоже, лишь холодильник уныло бурчал себе под нос — мне пришлось наклониться поближе, чтобы расслышать его за шумом волн. Услышав его гудение и щелчки своих пальцев, я понял, что со слухом у меня все в порядке, и прижал ухо к стене — у соседей тишина. Я прижался сильнее, надеясь уловить голоса или обрывок какой-нибудь телепередачи — доказательство того, что моя квартира не парит в невесомости, что я по-прежнему в прочном здании и вокруг меня живые существа. Тишина.

Я долго ждал, чтобы звук затих, но, поняв, что этого не произойдет, выключил подсветку, закрыл дверь и вернулся в спальню. Я присел на край кровати, вдавил дуло пистолета в ладонь, мечтая что-нибудь пристрелить. Волны вздыхали, словно огромный спящий зверь, а я пытался вспомнить, включал ли подсветку на кухне.

17

Будильник я проспал. Один взгляд на часы — почти девять, — и я с бешено колотящимся сердцем выскочил из постели. Даже не помню, когда в последний раз со мной такое случалось. Я приучил себя просыпаться по первому звонку будильника, каким бы разбитым себя ни чувствовал. Пришлось обойтись без душа, бритья и завтрака. Я быстро оделся и вышел. Вчерашний сон, или что уж там это было, засел в уголке сознания и царапал меня когтями, словно невидимый монстр. Когда движение встало — дождь лил как из ведра, — я едва не бросил машину прямо на дороге, чтобы проделать остаток пути бегом. Рывок от парковки до конторы — и я промок до нитки.

На первой лестничной площадке одетый в ужасный клетчатый пиджак Квигли, распластавшись по перилам, шелестел коричневым бумажным пакетом для вещдоков. Обычно по субботам Квигли я мог не опасаться — ему не поручали громкие дела, требующие круглосуточного внимания, — однако он вечно опаздывал с отчетами. Вот и сейчас он, скорее всего, заявился, чтобы запугать одного из моих летунов и спихнуть канцелярщину на него.

— Детектив Кеннеди, можно вас на пару слов? — спросил он.

Он поджидал именно меня, и это должно было стать для меня первым тревожным сигналом.

— Я тороплюсь.

— Детектив, это я оказываю услугу вам, а не наоборот.

Хотя говорил он негромо, эхо закружило его голос и взметнуло по лестнице.

Вторым сигналом должен был стать этот его липкий, приглушенный голос, однако я промок, я спешил, и на уме у меня были дела поважнее. Я едва не прошел мимо, но меня остановил пакетик для вещдоков — маленький, размером с мою ладонь. Пластикового окошка не видно, так что внутри могло лежать что угодно. Если Квигли раздобыл что-то имеющее отношение к моему делу и если я не потешу его жалкое гнусное эго, он не преминет допустить ошибку при оформлении и улика не попадет ко мне еще несколько недель.

— Валяй, — сказал я, стоя вполоборота к следующему пролету и давая тем самым понять, что разговор будет недолгим.

— Отличный выбор, детектив. Вы, случаем, не знаете молодую женщину лет двадцати пяти — тридцати пяти, рост примерно пять футов четыре дюйма, худощавую, с темным каре? Наверное, стоит сказать, что она очень привлекательна — если вас не отталкивает неопрятность.

Я едва не ухватился за перила, чтобы не упасть. Подначка Квигли прошла мимо, я думал только о неопознанном женском трупе с моим номером в мобильнике, с кольцом, которое сняли с окоченевшего пальца и бросили в пакет для опознания.

— Что с ней?

— Так вы ее знаете?

— Да. Я ее знаю. Что случилось?

Квигли растягивал удовольствие, поднимая брови и стараясь выглядеть загадочно, — вплоть до той самой секунды, когда я готов был впечатать его в стену.

— Она завалилась сюда с утра пораньше. Желала немедленно увидеть, с вашего позволения, Майки Кеннеди и была весьма настойчива. Майки, значит? Я-то полагал, что тебе нравятся более чистые и приличные, однако о вкусах не спорят.

Он самодовольно ухмыльнулся. Ответить я не мог, безмерное облегчение словно высосало из меня внутренности.

— Бернадетта сказала ей, что тебя нет, предложила присесть и подождать, но маленькую мисс Срочность это не устроило. Она закатила жуткий скандал, повышала голос и все такое. Безобразное поведение. Видимо, некоторым нравятся истерички, но это же полицейское управление, а не ночной клуб.

— Где она?

— Ваши подружки не моя забота, детектив Кеннеди. Я просто пришел на службу и увидел, какой бедлам она устроила. Я решил вам помочь, показать молодой женщине, что нельзя являться сюда, словно царица Савская, и требовать того, другого и третьего. Поэтому я сообщил ей, что я ваш друг и что мне она может сказать то же, что и вам.

Я сунул руки в карманы пальто, чтобы спрятать сжавшиеся кулаки.

— То есть ты угрозами заставил ее все тебе рассказать.

Квигли поджал губы:

— Не стоит говорить со мной в таком тоне, детектив. Я не заставлял ее, а просто отвел в комнату для допросов, и там мы чуточку поболтали. Убедить ее удалось не сразу, но в конце концов до нее дошло, что лучше всего выполнять распоряжения полиции.

— Ты пригрозил арестовать ее, — сказал я неестественно ровным голосом.