Брокен-Харбор

О’Келли кивнул и продолжил читать. Он любит, когда ему задают вопросы, любит показывать, кто тут главный, — и, поскольку он действительно мой начальник, я не против чуток прогнуться для пользы дела.

— Что-то новое поступило, сэр?

— Брайанстаун знаешь?

— Никогда не слышал.

— Я тоже. Один из этих новых поселков на побережье, за Балбригганом[1]. Раньше назывался Брокен-Бэй или как-то так.

— Брокен-Харбор, — сказал я. — Да, Брокен-Харбор я знаю.

— Теперь это Брайанстаун. И к вечеру о нем услышит вся страна.

— Серьезное, значит, дело.

О’Келли положил тяжелую ладонь на отчет о вызове, словно пытался его удержать.

— Муж, жена и двое детей зарезаны в собственном доме. Жена находится при смерти, ее сейчас везут в больницу. Остальные мертвы.

Мы помолчали, слушая, как по воздуху пробегает мелкая дрожь, вызванная последним словом.

— Кто сообщил? — спросил я.

— Сестра жены. Они созваниваются каждое утро, а сегодня утром она не смогла дозвониться. Это настолько ее обеспокоило, что она села в машину и отправилась в Брайанстаун. Машина на подъездной дорожке, в доме горит свет среди дня, никто не открывает. Она звонит полицейским, те вышибают дверь, и — сюрприз-сюрприз.

— Кто там сейчас?

— Только местные. Глянули разок, смекнули, что не потянут, и сразу связались с нами.

— Прекрасно, — сказал я.

В полиции полно идиотов, которые готовы часами играть в детективов и топтать место преступления, прежде чем признают поражение и вызовут реальных профессионалов. Похоже, на этот раз нам повезло — котелки у сельских копов варили.

— Я хочу, чтобы этим занялся ты. Возьмешься?

— Почту за честь.

— Если не можешь все бросить, скажи, и я отдам дело Флаэрти. Оно в приоритете.

Флаэрти — тот самый чемпион по раскрываемости, который закрывает верняки.

— Не надо, сэр. Я беру.

— Хорошо, — сказал О’Келли, но отчет не отдал, а наклонил к свету и принялся внимательно рассматривать, потирая большим пальцем подбородок. — А Курран? Он готов?

Юный Ричи Курран был в команде всего две недели. Многие не любят натаскивать новичков, так что это приходится делать мне. Если ты знаешь свое дело, твой долг — передать свои знания.

— Будет готов.

— Я могу на время куда-нибудь его засунуть, а тебе дать человека, который знает, что к чему.

— Если Курран не вывозит, то лучше выяснить это сейчас. — Я не хотел получить напарника, который знает, что к чему.

Один из плюсов выпаса новичков заключается в том, что ты избавляешь себя от кучи хлопот: у всех «стариков» есть свои устоявшиеся подходы, а, как говорится, два медведя в одной берлоге не живут. Новичок, если правильно с ним обращаться, тормозит тебя куда меньше, чем старый служака. Сейчас мне было некогда играть в эти игры — «нет-вы-нет-только-после-вас».

— В любом случае главным будешь ты.

— Сэр, поверьте, Курран справится.

— Это риск.

Примерно год новички проходят испытательный срок. Неофициально, конечно, но вполне всерьез. И если Ричи с порога ошибется, да еще под прицелом прессы, то может собирать вещички.

— У него получится. Я прослежу.

— Я не только про Куррана. Когда ты последний раз вел большое дело?

Его проницательные глазки вперились в меня. Мое прошлое громкое дело пошло наперекосяк. Я тут ни при чем — человек, которого я считал другом, кинул меня и утопил в дерьме. Но люди все помнят.

— Почти два года назад.

— Точно. Если разберешься с этим, то вернешься в строй.

Но что будет с моей карьерой в противном случае, осталось невысказанным и тяжелой тучей повисло между нами.

— Разберусь, сэр.

О’Келли кивнул:

— Не сомневаюсь. Держи меня в курсе.

Он перегнулся через стол и протянул мне отчет о вызове.

— Спасибо, сэр. Я вас не подведу.

— Купер и криминалисты уже в пути.

Купер — это наш судмедэксперт.

— Тебе понадобятся люди, я распоряжусь, чтобы общий отдел прислал летунов. Шестерых пока хватит?

— Вполне. Если понадобится еще, я сам затребую.

Когда я был уже на пороге, О’Келли добавил:

— И, бога ради, сделай что-нибудь с его одеждой.

— Я потолковал с ним на прошлой неделе.

— Так потолкуй еще раз. Черт побери, в чем он явился вчера — в фуфайке?

— По крайней мере, я заставил его избавиться от кроссовок. Какой-никакой, а шажок вперед.

— Если он хочет остаться на этом деле, пусть научится шагать поживее — до того, как прибудете на место. Журналисты слетятся туда как мухи на дерьмо. Хотя бы скажи ему, чтоб не снимал пальто и не светил своими трениками, или в чем уж там он соизволил прийти.

— У меня в столе есть запасной галстук. Все будет в порядке.

О’Келли проворчал что-то про свинью в смокинге.

На обратном пути я бегло просмотрел отчет — все в точности соответствовало сводке, изложенной шефом. Жертвы: Патрик Спейн, его жена Дженнифер и их дети Эмма и Джек. Сестра, вызвавшая полицию, — Фиона Рафферти. Под ее именем диспетчер предупреждающе добавил заглавными буквами: «ВНИМАНИЕ: ЗВОНИВШАЯ В ИСТЕРИКЕ».

* * *

Ричи не сиделось, он подпрыгивал, словно у него пружины в коленях.

— Что…

— Собирайся. Мы уезжаем.

— Я же говорил, — сказал Квигли моему напарнику.

Ричи невинно распахнул глаза:

— Правда? Извини, бро, я прослушал. Голова другим занята, понимаешь?