Брокер

Молния застряла точно на лодыжке. Нога так распухла, что снять ботинок оказалось нелегко. Прошло несколько минут осторожных движений, больная стиснула зубы от боли, и наконец ботинок удалось снять.

На ней были черные чулки. Марко посоветовал снять их тоже.

— Да, конечно. — Вернулась мать и выпалила что-то по-итальянски. — Вы не могли бы выйти на кухню? — попросила Франческа.

Кухонька оказалась крохотная, но отлично отделанная по-современному — хром и стекло, ни квадратного сантиметра не пропало зря. Кофеварка новейшей конструкции урчала на столике. Стены в углу над небольшим столиком для завтрака были увешаны яркими абстрактными картинками. Он ждал и прислушивался к тому, что происходит в гостиной. Мать и дочь говорили одновременно.

Они сняли чулки, не причинив ей боли. Когда Марко вернулся в гостиную, синьора Алтонелли обкладывала льдом лодыжку.

— Мама говорит, перелома нет, — сказала Франческа. — Она много лет проработала в больнице.

— Она живет в Болонье?

— В Имоле, это совсем недалеко.

Он хорошо знал, где это, хотя в основном по карте.

— Думаю, мне пора идти, — сказал он вопреки желанию, но почувствовав, что вторгся на чужую территорию.

— Мне кажется, что вам сначала нужно выпить чашечку кофе, — возразила Франческа.

Мать снова вышла на кухню.

— Я чувствую, что мешаю.

— Нисколько, прошу вас, после всего, что вы для меня сделали.

Мать вернулась со стаканом воды и двумя таблетками. Франческа проглотила их и приподнялась на подушке. Что-то еще сказала матери, потом посмотрела на него.

— У нас в холодильнике есть шоколадный торт. Хотите?

— Спасибо.

Мать снова вышла, она явно была довольна тем, что у нее появилось, за кем ухаживать и кого кормить. Марко сел на стул.

— Болит?

— Увы, да. — Она улыбнулась. — Я не умею врать. Очень больно.

Он не знал, что сказать, и решил вернуться к тому, что их связывало.

— Все произошло так быстро, — заметил он.

Несколько минут они обсуждали случившееся. Затем замолчали. Она закрыла глаза и, похоже, задремала. Марко скрестил руки на груди и принялся разглядывать большую, очень странную картину, занимавшую чуть ли не всю стену.

Здание старинное, но внутри Франческа и ее муж сражались со стариной, как решительные модернисты. Мебель низкая, черная гладкая кожа в сверкающем металлическом обрамлении, четкие геометрические формы. Стены буквально увешаны недоступными его пониманию картинами современных художников.

— Луиджи мы об этом не расскажем, — шепотом сказала она.

— Почему?

Она на мгновение заколебалась.

— Он платит мне двести евро в неделю за уроки с вами и полагает, что это слишком много. Мы спорим по этому поводу. Он пригрозил найти вам другого преподавателя. Честно говоря, мне нужны деньги. Я сейчас на двух работах, потому что у туристов все еще мертвый сезон. Через месяц все должно измениться, когда туристы из Европы хлынут на юг, но пока я зарабатываю недостаточно.

Отстраненность и неприступность Франчески исчезли. Он не мог поверить, что теперь она кажется беззащитной и даже уязвимой. Женщина выглядела напуганной, и он был готов на все, чтобы помочь ей.

— Я уверена, — продолжала она, — что он откажется от моих услуг, если я пропущу несколько дней.

— Но вам придется пропустить несколько дней. — Марко посмотрел на лед, которым была обложена ее лодыжка.

— Сможем ли мы это скрыть? Я ведь скоро смогу ходить, верно?

— Мы можем попробовать, но Луиджи трудно обмануть. Он постоянно следит за мной. Завтра я скажусь больным, а послезавтра мы что-нибудь придумаем. Нельзя ли заниматься у вас?

— Нет. Здесь мой муж.

Марко невольно оглянулся.

— Здесь?

— В спальне. Он очень болен. Рак в последней стадии. Моя мать сидит с ним, когда я занята на работе. Медсестра из хосписа приходит каждый день делать уколы.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже.

— Не беспокойтесь из-за Луиджи. Я скажу ему, что мне очень нравится ваш метод преподавания, и откажусь заниматься с кем-либо другим.

— Но ведь это неправда.

— Самую малость.

Вошла синьора Алтонелли с подносом, поставила его на ярко-красный кофейный столик в центре комнаты и начала разрезать торт. Франческа взяла только кофе. Марко очень медленно жевал торт и отпивал кофе такими маленькими глотками, словно это была последняя чашка кофе в его жизни. Когда синьора Алтонелли предложила еще кусок торта и еще чашку кофе, он, как бы нехотя, согласился.

Марко задержался почти на час. Спускаясь на лифте, он вдруг понял, что из комнаты Джованни Ферро не донеслось ни единого звука.

Глава 23

Главное разведывательное ведомство красного Китая — министерство государственной безопасности, или МГБ, для осуществления убийств по всему свету использовало небольшие, хорошо подготовленные отряды, в основном так же, как действовали русские, израильтяне, англичане и американцы.