Брокингемская история. Том 2

Обменявшись с новоприбывшим тёплым дружеским рукопожатием, Маклуски пустил его в свои владения и запер за ним дверь. Далее правила хорошего тона требовали предложить гостю место за столом… С этим возникла небольшая заминка, поскольку второго дощатого ящика поблизости обнаружить не удалось.

– Попробуем обойтись при помощи подручных и подножных средств! – не спасовал перед трудностями Маклуски, – Уэлч, хватайте вон тот чёрный плюшевый пуф из вон той большой кучи и вытаскивайте его сюда!

– Похоже, это – какое-то произведение искусства, – догадался Уэлч, – К нему приделана бирка с названием: «Чёрный куб или Купальщица, вытирающая правую ногу левой рукой».

– Мне думается, на этом вполне можно сидеть, – выразил уверенность Маклуски.

Уэлч пододвинул чёрный куб к столу и не без опаски на него уселся. К счастью, всё обошлось без неприятных неожиданностей… Удобно устроившись на мягкой современной купальщице, сотрудник ВОХР удовлетворённо пробормотал себе под нос: «Искусство должно быть функциональным. Искусство должно приносить пользу…»

– Ну, какими эксклюзивными сплетнями вы порадуете меня на сей раз? – обратился к гостю Маклуски.

– До меня дошли сенсационные слухи из высших кругов, – Уэлч нарочито понизил голос, – Говорят, у Лофтхауза спёрли какую-то картину, а Доддс и Маклуски занялись расследованием этого похищения.

– Ваша информация соответствует действительности, – не стал отпираться Маклуски, – Но, может быть, вы поможете нам ценным советом: Кто, по-вашему, похитил эту картину?

– Я подкину вам одну идейку, – Уэлч задорно подмигнул собеседнику одним глазом, – Что вы думаете насчёт главы салона? Вы уверены, что он напрочь отрешён от мирской суеты, а все его помыслы заняты живописью и скульптурой? Вы полагаете, он готов отдать последний свитер за современное искусство? Да ничего подобного! Он и его искусствовед – два отъявленных ловкача и бессовестных пройдохи. Они не упустят случая поживиться, если что-то где-то вдруг плохо лежит.

– Нам его свитер не нужен, – проявил присущую ему умеренность Маклуски, – Мы с Доддсом хотим получить за свои труды более подходящую компенсацию.

– И вообще они оба – рвачи и проныры, каких только поискать! – продолжал свою разоблачительную речь Уэлч, – На той неделе один из наших ВОХРушников случайно заглянул вот в эту комнату и попросил у Лофтхауза разрешения наполнить водой свой чайник – Лофтхауз же потребовал с него за эту услугу один фунт стерлингов. (Разумеется, вахтёр послал его ко всем чертям и совершенно бесплатно налил себе воды из ближайшего туалета.) Это доказывает, что наш «Апеллес» давно превратился в гнездо коррупции и рассадник стяжательства… В связи с этим я готов высказать вам свою гипотезу: А вдруг картину спёрли сами Лофтхауз и Гарднер, чтобы затем перепродать её какому-нибудь художественному салону?

– Но они сами являются художественным салоном, – обратил внимание Маклуски, – Зачем же им снабжать произведениями искусства своих конкурентов?

– Значит, они продали её какому-то частному коллекционеру, – поправился Уэлч.

– Но они могли сделать это совершенно законно, от лица собственного салона, – заметил Маклуски.

– Тогда они злонамеренно симитировали похищение, чтобы получить страховку за картину, – не собирался сдаваться Уэлч.

– Насколько нам известно, имущество «Апеллеса» застраховано не было, – возразил Маклуски.

– Уф! – устало вздохнул Уэлч, – Стало быть, мои гипотезы вам не нравятся? Тогда ищите похитителя сами, без моей помощи… И всё-таки поведение этого Лофтхауза представляется мне каким-то подозрительным, – продолжал рассуждать вслух он, – Сам же выдал троим посторонним раздолбаям ключ от своей подсобки – а потом удивляется, почему из этой подсобки что-то исчезло? По-моему, за всем этим скрывается какой-то хитроумный многоходовый расчёт…

– Или обычное преступное раздолбайство, – дополнил собеседника Маклуски, – Но по сути вы правы: Если бы наша подсобка была надёжно заперта, опечатана и по всем правилам поставлена под сигнализацию, картина из неё вряд ли бы пропала.