Броненосец

Лоример по-прежнему ощущал сухость во рту и неуверенность, когда занял свидетельское место, чтобы произнести слова присяги. Следователь (а им оказалась полная женщина с жестким пепельным «перманентом» на голове) попросила его описать обстоятельства, при которых он обнаружил тело мистера Дьюпри. Он начал рассказывать все по порядку, припомнив, что это был за день, на какой час была назначена встреча.

— Вы не догадывались о том, что такой поворот событий — самоубийство мистера Дьюпри — был… э-э… возможным?

— У нас должна была состояться рутинная деловая встреча.

— Он мог страдать депрессией?

— Не знаю. Думаю, что мог. Ведь его фабрику полностью уничтожил пожар. В таких обстоятельствах, наверное, любой человек поддался бы депрессии.

Следовательница сверилась с заметками.

— Насколько я понимаю, вы — специалист по оценке убытков. А какого рода дела у вас были с покойным?

— Наша работа состоит в том, чтобы удостоверять правомочность страхового иска. Нас нанимает страховая компания — для того чтобы расследовать, насколько все честно.

— В данном случае все выглядело честным.

— Насколько мне известно, — уклончиво сказал Лоример. — Оставались кое-какие цифры, которые нужно было подтвердить, — точная стоимость заказа из США. Знаю только, что наше расследование было практически завершено.

Потом его сменил Раппапорт. Он начал зачитывать основные факты: возраст мистера Дьюпри, время, в которое позвонил Лоример, время смерти, причину смерти, подлинность свидетельства о смерти, отсутствие каких-либо указаний на насильственную смерть. Его голос звучал ровно, удовольствие, которое доставляла ему эта роль, было очевидным — настолько очевидным, что казалось, будто он постоянно подавляет самодовольную усмешку.

В окно справа Лоримеру было видно, как в квадрат голубого неба вторгаются хмурые серые тучи… Мысли его блуждали, и он осознал, что теперь, впервые за свою взрослую жизнь, ему придется просить банк о превышении кредита: дурной знак, зловещее предзнаменование. Черт побери Хогга. Лоример даже не заметил, как Раппапорт покинул свидетельское место, и вполуха слушал беседу между клерком и следователем. Но он мог бы поклясться, что, когда приглашали следующего свидетеля, клерк произнес имя, звучавшее очень похоже на «миссис Малинверно». Что доказывает, сколь безраздельно она царит…

Он поднял взгляд и увидел, как в зал нервной походкой входит стройная бледнолицая женщина с вялым подбородком и заостренным носом, в черном костюме, и суетливо садится (долго разглаживает юбку, отряхивает и расправляет рукава) наискосок от следователя. На лацкане жакета у нее была янтарная брошь, к которой она то и дело прикасалась, как к талисману. Лоример отметил, что она намеренно избегает смотреть на него: даже плечи ее были несколько скошены, словно она прилагала физические усилия, чтобы не поворачиваться к нему лицом. Родственница, догадался он, взглянув на Раппапорта; тот ухмыльнулся, показал ему знаком «все о'кэй» и беззвучно произнес «молодцом».

Следовательница приступила к вопросам:

— Миссис Мэри Вернон, вы сестра покойного мистера Дьюпри?

— Да, это так.

Вот почему в черном, понял Лоример. Дьюпри был холостяком, рассказал ему Раппапорт, «повенчан с работой», как говорится. Наверное, страшный удар для семьи — самоубийство, сочувственно подумал Лоример, столько вопросов осталось без ответа.

— Я была в отпуске на Средиземном море, — рассказывала миссис Вернон, урожденная Дьюпри, слегка дрожащим голосом. — Я дважды разговаривала с братом по телефону на той неделе — перед его смертью.

— Как бы вы описали его настроение?

— Он был очень встревожен и угнетен, поэтому из аэропорта я сразу поехала к нему. Он был очень расстроен поведением страховой компании — бесконечные отсрочки, расспросы, отказ от выплаты компенсации.

— Это была компания «Форт Надежный»?

— Он все время говорил о том оценщике убытков, которого к нему приставили.

— О мистере Блэке?

Наконец-то она посмотрела на него. Нечеловечески ледяной взгляд будто бичом хлестнул Лоримера. Господи Иисусе, неужели она думает, что это я…

— Должно быть, это так, — сказала она. — Мой брат, Осмонд, никогда не называл его по имени. Он говорил просто об оценщике убытков.

— Мистер Блэк утверждает, что встреча с вашим братом носила совершенно рутинный характер.

— Тогда почему же брат был так расстроен? Он боялся прихода оценщика убытков, по-настоящему боялся. — Она повысила голос. — И когда я позвонила в последний раз, он все твердил: «Оценщик придет, оценщик придет». — Теперь она указывала на него рукой. — Вот эти люди мучили и запугивали эмоционально неуравновешенного пожилого человека, чья жизнь была практически разрушена. — Она встала. — Я считаю, что моего брата толкнул на смерть вот этот человек, присутствующий здесь, мистер Лоример Блэк!