Броненосец

Лоример зашагал по улице, а Юпитер поплелся рядом: он передвигался с явным усилием, как старик, больной артритом, но все-таки не отставал. В отличие от всех остальных собак, он не останавливался у обочины, не обнюхивал автомобильные шины или какой-нибудь мусор, не испытывал потребности поднимать лапу под каждой дверью или каждым фонарем, мимо которых они проходили; казалось, его вниманием целиком завладела задача проделать расстояние из пункта А в пункт Б, а на прочие собачьи шалости у него просто не было времени. Так они дружно шагали к кафе «Матисс» по холодным улицам, освещенным ярким утренним светом. Там Лоример привязал Юпитеров поводок к парковочному столбу, а сам вошел внутрь, намереваясь заказать себе самый калорийный завтрак, какой только могли ему приготовить в этом заведении. Народу внутри было пока мало — несколько завсегдатаев, надежно укрывшихся за шелестящими заслонками газет. Лоример выбрал себе место поближе к окну, чтобы не упускать из виду Юпитера. Официантка с внешностью испанской дуэньи равнодушно приняла у него заказ: бекон, сосиски, яичницу из двух яиц на поджаренном хлебе, жаренные на гриле помидоры и грибы, запеченные бобы с картошкой и еще порцию картошки отдельно. Когда все это принесли, Лоример обильно полил содержимое своей полной до краев тарелки щедрыми ручейками кетчупа и принялся за еду. Юпитер терпеливо сидел на привязи возле столба и время от времени облизывался; в своем потертом клетчатом пальтишке он был похож на старика-бродяжку. Лоример почувствовал себя виноватым и вынес псу сосиску, но тот только понюхал и отвернулся. Тогда Лоример положил сосиску на землю, прямо перед его лапами, но она по-прежнему лежала на том же месте, нетронутая и холодная, когда он вышел двадцать минут спустя: он чувствовал себя страшно объевшимся — ремень едва не лопался на животе, — зато похмелье почти испарилось, и самочувствие улучшилось на 50 %.

Он увидел, что за ним — вернее, параллельно ему, по другой стороне улицы — идет Ринтаул. Ринтаул держался с ним вровень, стараясь попасться ему на глаза, а когда их взгляды встретились, вместо приветствия сделал в его сторону резкий агрессивный жест, каким обычно подзывают такси. Лоример с неприятным чувством остановился, говоря себе, что именно на это и был нацелен такой жест, и огляделся вокруг: на улице было тихо и спокойно, лишь несколько ранних прохожих спешили домой с газетами и бутылками молока. Но не набросится же на него Ринтаул прямо здесь, не сделает ничего неподобающего? Это было бы верхом безрассудства — или отчаяния. В крайнем случае можно натравить на него Юпитера.

Ринтаул устремился ему навстречу через улицу. На нем было тонкое кожаное пальто, явно недостаточно теплое для сегодняшнего прохладного, даже морозного утра, а лицо его в косых и низких лучах солнца казалось бледным и озябшим. Лоример не произес ни слова: он решил, что Ринтаул должен сам с ним заговорить.

— Я хочу, чтоб ты первым узнал, Блэк, — начал Ринтаул. Голос у него был несколько запыхавшийся; он встал перед Лоримером, переминаясь с ноги на ногу и делая беспокойные движения. — «Гейл-Арлекин» судится с нами, обвиняет в преступной халатности и нанесении ущерба.

— Мистер Ринтаул, это их решение, а не наше.

— Дальше — больше. Они придержали все деньги, которые были нам должны. Не платят за прошлую работу. Так что наша компания, можно считать, обанкротилась.

Лоример пожал плечами:

— Это ваши с ними дела.

— Да, но это ты, черт подери, им доложил!

— Мы сделали обычный доклад.

— И за сколько удалось уломать «Гейл-Арлекин»?

— Это конфиденциальная информация, мистер Ринтаул.

— Мы разорены. Мы вылетели в трубу. А ты представляешь, Блэк, что это значит? Знаешь человеческую цену? Дино — семейный человек. У него четверо малышей.

— Боюсь, так оно всегда и происходит, когда поджигаешь дорогие постройки.

— Но мы же не думали, что огонь так… — Тут Ринтаул умолк, слишком поздно сообразив, что в подобных обстоятельствах полупризнание стоит полного. Он облизал губы и с ненавистью посмотрел на Лоримера, потом оглядел улицу — в одну и другую сторону, как будто искал пути к бегству. Или оружия, подумал Лоример, чем бы меня оглушить. Блуждающий взгляд Ринтаула наконец остановился на Юпитере, который все это время терпеливо сидел у ног Лоримера.

— Твоя собака? — спросил Ринтаул.

— Можно и так сказать.

— Никогда в жизни не видел более потрепанной и жалкой псины. Почему ты не заведешь себе нормальную собаку?

— Его зовут Юпитер.

— Ты за это дорого заплатишь, Блэк. Так или иначе, ты — ты, приятель, — здорово поплатишься за то, что с нами сделал. Я тебе…