Бронзовый ангел (фрагмент)

Тогда старик и отвел всех на кухню, прищучил, а потом сообщил долгожданную весть: решено, быть Булгакову! И когда смолк их восторженный жаркий шепот, возвестивший о раннем утре четырнадцатого числа весеннего месяца нисана, когда окрыленные студийцы покинули квартиру на седьмом этаже, старик вернулся к Далецкому и хотел было что-то сказать, но тот не дал — перебил.

— Одни девчонки в студии, парней всего четверо, кто станет свиту играть? — Марка словно бы разморозили, он кругами рыскал по комнате. Иешуа, Мастер, Воланд, Пилат — вот уже четверо… а свита?

— Девицы! Они! Марк, это уже концепция. А потом надо подумать…

— О чем спектакль? — опять перебил Далецкий.

— Думай, решай — он твой.

— Нет, без вас я бы никогда не решился, вы — режиссер, а я — так… на подхвате.

— Глупости говоришь! Я буду рядом — ты все в свои руки бери!

— А инсценировка! Кто инсценировку напишет?

— Да, ты прав, готовые брать не хочется… и потом, я думаю, надо выбрать одну какую-то линию из романа — одну из главных, и по ней, как по тропочке, к свету идти.

— Хорошо, годится, что там у нас? — Далецкий уставился в одну точку и стал терзать свои волосы… — Какие главные линии? Воланд в Москве, проделки Коровьева, сеанс черной магии в Варьете. Мастер и Маргарита. Пилат и Иешуа… какая из них? Там же, в романе, все спаяно, ничего не вычленить, чтоб целое не повредить…

— Марк, с целым нам не справиться. Не поднять! Все равно что-то отсечь придется… А как ребята-то загорятся! — вдруг просиял старик. — Ох, прямо в висках стучит… Нет, главное сейчас не забалтывать, бить прямо в цель! Давай танцевать от печки: что для ребят в этом главное? Я думаю, это все же история Мастера и Маргариты. Любовь! И роман — это реквием по великой любви, которая не может прижиться в неволе. Мир губит её. Любой, будь то реальность тридцатых, семидесятых или наше время… Вот про это будет спектакль.

— Да и еще… крик Маргариты: «Отпустите его!» Пилата-то, помните, Фриду… Милосердие, просьба о милости — наш спектакль и про это… И про то, что все возможно переменить, даже прошлое… Только в этом чудо, а остальное — так, чушь собачья!

— Что с инсценировкой, Марк, кто напишет?..

— Сейчас, сейчас… — Далецкий вскочил и забегал по комнате, вдавливая кончики пальцев в кожу на лбу. — Что-то вертится, был кто-то… а, вспомнил! Есть один! Сейчас позвоню… — и он кинулся к телефону.

— Марк, погоди, — метался вкруг Марка Николай Валерианович. — Скажи хоть, кто он, откуда… Что за птица?! Поспешишь — людей насмешишь…

Но ничто уж не могло остановить Далецкого — он рванулся к Булгакову на всех парусах!

— Алло! Будьте добры Антона Возницына… а, Антон? Это Далецкий Марк Николаевич, режиссер студии «Лик». Да, тот самый. Есть у меня к вам дело одно, не могли бы подъехать? Да, прямо сейчас! Адрес диктую…

Они принялись ждать. Марк поутих и задумался, а старик задремал.

Через сорок минут в дверь позвонили…

Из дверного проема вынырнул, распрямляясь, высоченный парень, длинноногий как аист, и худой как скелет, с выпиравшим на длинной шее остреньким кадыком и зоркими серыми глазками. У глаз кожа мялась, морщинилась, когда они щурились в ехидной ухмылочке, а щурились они постоянно…

— Антон! — парень быстро выбросил из кармана руку с длинными цепкими пальцами.

— Николай Валерьянович, — старик чуть приподнялся и опять рухнул в кресло — он устал…

— Познакомились? — следом за аистом в комнату шагнул Марк с подносом, на котором в турке дымился кофе и стояла миска с печеньем. — Вот и славно! Сейчас, Антон, в двух словах вам все расскажу. Значит так, мы с Николай Валерьянычем…

Он принялся объяснять суть дела, а Николай Валерьянович с трудом пытался бороться с дремотой, но ясность мысли все никак не возвращалась к нему… Что за черт! — злился старик, — точно дурманом каким опоили…

— Сделаю, нет проблем! — кивнул Антон, закуривая и протянув под столом свои длинные ноги. — Месяц-два, говорите? Да я в недели три уложусь! Я как раз в материале — только что статейку сдал о Булгакове.

— В «Театральную жизнь»? — поинтересовался Марк Николаевич.

— Не совсем… Мы тут дело одно затеяли — создали молодежную редакцию при журнале одном… не суть. Так вот, выпускаем с ребятами четыре номера в год, работаем за интерес, без денег, команда у нас крепкая, ребята профессионалы, в основном театральные критики, но есть и с журфака МГУ. Живое дело, хорошее, все сами — от плана номера до засыла в типографию. И так это все завертелось… и мысль есть одна: фестиваль студийный организовать. Так если ваш спектакль туда — можно оторвать первую премию. Запросто! Прессу хорошую организую, нет проблем… Студию вашу знаю, «Пиковую» видел… А потом, к лету рванете в Англию, на фестиваль неформальных театров. Мы тут с мужичком одним из Министерства это дело прокручиваем, чтоб наши лауреаты туда поехали… Ну как, интересная перспективка, а?! Так что сами смотрите: если к маю выходите на наш фестиваль, в июне вы в Лондоне.