Бросая вызов

Профессор М. Н. Лапинский, бережно анализируя «развитие личности у женщины»[32], особо отмечает специальное устройство ее органов чувств. Точность и быстрота восприятия их «замечательная». Чувствительность, считает профессор, задает всей женской психике быстрый ритм. Мгновенно сосредоточивается внимание, откуда ни возьмись готовые мотивы, а тут и решение составить недолго. Ради скорости часть психической работы совершается без контроля сознания, одной впечатлительностью. Цепкий беглый взгляд выхватывает и фиксирует немногие признаки. Тем надежнее они западают в мозг, тем упорнее держатся, тем прочнее связаны один с другим. В каком порядке зафиксировались, уложились, в таком после и вспомнятся, поражая окружающих непоследовательностью

.

Повышенно чувствительная, она пониженно внимательная. Внимание — примета медленного психического ритма, мужского. Когда же работа внимания уступает впечатлительности, возникают понятия и суждения высокопрочные, стойкие против доводов логики. «У Дарьи Степановны обо всем было твердое мнение. Нелогичное, но непробиваемое», — читаем у И. Грековой в ее повести «Кафедра». О такой твердости говорят «втемяшилось». Однако упрямство женское отличается от упрямства мужского не силой, а качеством — тем, чем отличается вера в других от веры в себя. «Дарья Степановна твердо верила: зря платить не будут; раз платят, значит, хорошее».

Мужские представления, добытые пристальным вниманием, логике покорны. В той же повести Грековой — о профессоре Энен: «Сам он, раб логики, мечтал быть от нее свободным». Поскольку же логика (если она не «женская») на всех одна, то и воззрения мужские отличаются большим единством, в то время как женские — большей самобытностью и в своей «божественной нелогичности» (Грекова) внутренне целостные.

Впечатлительность требует впечатлений. Объект должен поражать. То есть понятия, воззрения возникают на эмоциональном подспорье. Поэтому конкретные предметы укладываются в сознании женщины лучше, чем отвлеченные построения. По той же причине мышление женщины практичней мужского — заботы суровой матери-природы о жизненном устройстве своих дочерей!

Исследователи женской психики М. Н. Лапинский, А. В. Немилов, А. Молль, Д. В. Колосов, П. В. Сельверова и другие отводят большое место в ней подсознательным процессам. Впечатления, как киплинговская кошка, бродят сами по себе, безо всякого надзора и присмотра, где-то там, в глубинах аккуратного ее котелка, покуда вывод или формула готовыми

не вступят на пути мышления. Принятые в обход сознания, они противозаконны в том смысле, что вроде бы лишены достаточных обоснований. «Но почему, по-че-му?!.» — «Решила — и все». В аргументах она своевольничает, приводит не все мотивы, а первый, случайный, притом не самый лучший. «О, боже мой, подумай, что ты говоришь, это же ни в какие ворота не лезет!» — «Не лезет— и не надо. Важно, что я, как всегда, права». Не обременять же себя думаньем, как да откуда надумалось то, в чем она уверена, хоть убей.

Осторожный, как сапер. М. Н. Лапинский находит в механическом способе мышления свои преимущества. Если женщина спокойна, писал он, не одержима испугом, порывом увлечения, то обширной подсознательной сферой может совершенно свободно выработаться объективное заключение, то есть все мотивы имеют возможность с равным правом влиять, тогда как при логическом мышлении у мужчины, где вводится борьба аргументов, может быть несправедливое решение благодаря случайному перевесу какого-либо аргумента или их недостатка.

Однако ценность этого преимущества, добавим мы, несколько снижается тем, что аргументы могут не гармонировать с настроением чувств и уже потому быть отброшены прочь.

И все же, когда вопрос ставится обстоятельствами, быстро преходящими, не терпящими отлагательств, и решать и отвечать надо без гамлетовских вышагиваний, раздумий, поисков средств, а сразу, то есть в случаях, когда быстрая находчивость решает все и долгое намерение надо исключить, тогда женская воля развивает больший успех сравнительно с мужской. «Женщина с ее острой, отрывистой, механической памятью и автоматической репродукцией, — пишет Лапинский — подающей в ее распоряжение очень быстро и без больших усилий сложный огромный материал, может подсознательно решиться уже на тот или иной шаг, который сознание едва успеет одобрить.

Нельзя не согласиться с советским биофизиком Э. П. Шайтором, когда он особенности психического строя женщины, в частности целостное, ситуационное мышление («от целого к части»), пытается привязать к интересам ребенка. Опека над ним действительно не оставляет времени рассуждать. Он прекрасно пишет «Здесь некогда возводить стройные силлогизмы, перечислять аргументы «за» и «против». Да и ребенок слушать их не станет, он поползет туда, где его поджидает неведомая опасность. Обязанность матери оценить ситуацию в целом по степени опасности для ребенка».

Бывало в критические минуты гордые вожди племен, военачальники, стратеги не гнушались советами жен, внезапно здравыми.