Бросая вызов

«Теория углекислоты» объясняет смену холодных эпох теплыми тем, что в атмосфере бывает больше или меньше углекислого газа. В свою очередь эти колебания вызываются бурлением и схватками в чреве Земли, разрешающимися мощными выбросами ревущей утробной массы — газов, камней, пыли…

Уплотненная углекислотой атмосфера хорошо греет Землю. На ней ликует все живое. Но формы жизни, поверившие в рай на Земле и вечное пиршество, уже приговорены: климатический маятник, достигнув крайнего положения, качнулся в обратном направлении. Это произошло, как только газообразовательный бум утих.

Теперь углекислоту будут неспешно высасывать из атмосферы воды Мирового океана и обнажения магматических пород. Ведь океан поглощает углекислоту воздуха, удовлетворяя спрос своего населения — моллюсков, кораллов, которые ведут индивидуальное жилищное строительство, а технология изготовления строительного материала — известняка — предусматривает поставку углекислоты.

Атмосфера постепенно поредеет, как пуховое одеяло, из которого со временем вылезла набивка. Такое одеяло будет плохо защищать землю от космического холода, и она закоченеет, покроется ледяными полями.

Согласно этой «карбонатной» гипотезе маятник климатических перемен качается в такт с ростом и падением концентрации углекислого газа в атмосфере. «Нельзя, однако, придавать слишком большое значение одному слагаемому в уравнении термического баланса», — предостерегает известный западногерманский метеоролог профессор Г. Флен от увлечения «карбонатной» гипотезой. Это замечание сделано в адрес тех, кто потепление, наблюдавшееся перед последним похолоданием, объяснял науглероживанием атмосферы в период развертывания научно-технической революции. «Высокая температура в период европейского средневековья, несомненное понижение температуры планетарного масштаба с конца XVI века до малого ледникового периода — 1680–1740 — и широко распространившееся потепление с 1770 по 1810 год, то есть задолго до начала промышленной эры, — напоминает Флен, — должны настораживать против безоговорочного признания «теории СО₂

».

И все же нельзя не признать, нельзя не учитывать, что в последнем столетии дело, начатое Прометеем, развивалось устрашающими темпами: индустрия, транспорт, домашнее хозяйство… Каждый день вспыхивают тысячи новых топок — это поворачивают ключи зажигания владельцы новеньких автомашин. Огни плавают по воде, летают по воздуху. Все эти двигатели, топки, камеры сгорания, реакторы, печи добавили в атмосферу 360 миллиардов тонн двуокиси углерода.

Есть и другие, беспламенные, невидимые и неслышимые источники СО₂. Тихое тление подпитывает углекислотой атмосферу примерно столь же интенсивно, сколь ревущее море промышленного огня.

Почвенные организмы — вот кто дерзко соревнуется с индустрией по производству углекислого газа. Недаром писал поэт, глядя на вспаханный чернозем: «…знать, безоружная здесь зиждется работа». И какая работа! Индустрия выдыхает за год шесть миллиардов, а поля — 5 миллиардов тонн углекислоты. Население земли растет — распахиваются новые площади, все более спертый воздух делается от работы невидимых почвенных трудяг, которые творят свой фокус подобно лесковским мастерам-оружейникам, в тесной хороминке, неотрывно и безотдышно, и потому от них такая идет «потная спираль», что «непривычному человеку с свежего поветрия и одного раза нельзя будет продохнуть».

В журнале «Сайентифик Америкен» приводилась любопытная версия исследователя Эдварда Диви. Он полагает, что содержание углекислоты в воздухе увеличилось, в частности, из-за осушения болот и заболоченных местностей. Ученый подсчитал, что болота связывают около 366 миллиардов тони СО₂. Как только эти гнойники будут ликвидированы мелиорацией, исчезнут многие заразные заболевания, но одновременно густые струи углекислого газа вольются в атмосферу, и тогда начнется лихорадка почище. Ну как тут не вспомнить настоенный на горьком опыте латинский афоризм: «Не нарушай покоя, даже если он гибелен». А короче будет: «Не трожь болото!»

Осушение болот, по мнению Диви, уже обогатило атмосферу углекислотой. Болота дали якобы две трети обшей прибавки (то есть 2/3 от 360 миллиардов тонн).

Если все это так, то налицо процесс самовозбуждения: чем становится теплее, тем больше высыхают болота; чем больше высыхают болота, тем больше высвобождается углекислого газа; чем больше высвобождается углекислого газа, тем становится теплее… На языке техники такая дружная раскачка называется положительной обратной связью. В данном случае ничего положительного в ней нет.

Одинокое «Нет…»

Установлено, что насыщение атмосферы углекислотой возрастает ежегодно на две десятых процента и при таких темпах к 2000 году в воздухе будет ее на 30–40 процентов больше, чем было до эпохи огнепользования. От такой загазованности может развиться «парниковый» эффект, то есть перегрев планеты: ледники растают, затопят как минимум Европу.

Установлено… Когда установлено и все согласны, сильным завершением бывает одинокое «нет».