Брошь с черным опалом

Окрыленная Софа стала готовиться к приезду мужа, решив вытерпеть все, даже громкие скандалы Руфы. Она сняла квартиру, перевезла сына и вещи, поговорила с дядей насчет работы для мужа и купила красное нижнее белье.

Станко приехал и не упрекнул ее ни словом, ни взглядом. Оказалось, он с самого начала понимал, что жизнь, в которую он ее привез, не для избалованной питерской девочки. Понимал и всегда был готов услышать «прощай». Просто надеялся, что произойдет это не слишком быстро.

Софа, в который раз поразившись его благородству, решила загладить свою вину и устроить для них настоящую семейную жизнь. Красное белье тоже, кстати, пригодилось.

Генрих был великодушен и довольно быстро пристроил Станко к делу. Тот стал заниматься поставками материалов для ювелирного производства, быстро разобрался и преуспел.

У него вообще все получалось на редкость хорошо. Очень скоро Генрих это оценил и стал поручать мужу племянницы ответственные поручения, в том числе конфиденциальные.

Только громкоговорящая Руфина все не могла успокоиться. Она называла зятя «станок» и не упускала случая фыркнуть при нем по любому поводу.

Возможно, Руфа ждала, когда Станко сорвется, и у нее наконец-то появится возможность показать себя во всей красе. А в громком скандале ей равных не было!

Однако время шло, а зять вел себя безукоризненно дипломатично. Софа была благодарна мужу за терпение и понимала, что у матери нет никаких шансов. А это внушало надежду, что со временем все утрясется, как говорится, устаканится.

Проклятые алмазы

Игорьку было пять лет, когда умерла мать Станко. Он вылетел в Черногорию. А через два дня Генрих обнаружил пропажу партии якутских алмазов, за доставку которых отвечал Станко.

Софа с трудом дозвонилась до мужа. Станко как всегда ответил не сразу.

– Ты веришь, что я ничего не брал?

– Да! – Софа почти крикнула. Она ни на миг не поверила в причастность Станко. А потом попросила его не возвращаться, пока все не выясниться. Станко с неохотой согласился. Оба они были уверены, что разлука долго не продлится, но вышло по-другому.

Генрих вытребовал племянницу к себе в кабинет и впервые в жутком гневе орал и угрожал. Как ни пыталась Софа защитить мужа, дядя не верил ни единому слову. Он был убежден, что отъезд был подстроен, чтобы вывезти камни за границу. Он не сомневался в вине Станко и обещал, что найдет вора и накажет. Софе стало по-настоящему страшно.

Софа пыталась предупредить мужа, но его телефон молчал. Прошла неделя. Потом еще одна. А потом позвонил старший брат Станко – Лазар и сказал, что ее мужа нашли убитым недалеко от аэропорта в Подгорице. Сказал по-черногорски, и Софа сначала решила, что плохо поняла. Тогда Лазар повторил по-русски:

– Станко умер.

На похороны она не успела. Билетов не было даже в бизнес-класс, высокий сезон был в разгаре. Станко похоронили без нее. Они с Игорьком приехали только четыре дня спустя. Большой прокопченный дом Вуковичей замер. Никто не работал, не готовил, не пел песен. Радован, потерявший сразу и жену, и сына, лежал в больнице с сердечным приступом. Остальные члены большой семьи как будто не знали, что теперь делать. Софа и сейчас была тут лишней. Ей не с кем было поговорить, да и начинать разговор Софа боялась. Ей казалось, все знают, из-за чего убили Станко и кто это сделал. Но уехать сразу она не могла.

Погруженная в мрачные мысли, Софа не сразу заметила, что Игорек быстро освоился в незнакомой семье. Мать увезла его годовалым, он ничего не помнил, но был принят как среди взрослых, так и другими детьми Вуковичей. Стоило ему проснуться, он с ходу начинал во всем участвовать, ввинчивался в любую группу людей и тут же оказывался ее центром. Старшие двоюродные братья и сестры уже все понимали и скорбели вместе со взрослыми. Слишком маленький, чтобы осознать смерть отца, Игорек был всегда весел и чрезвычайно бодр. Его энергия не иссякала до позднего вечера, пока он просто не засыпал там, где стоял или сидел. Однажды он полез за игрушкой под кровать и тут же уснул, забыв вылезти. Софа думала, что Игорек просто очень похож на отца, поэтому вызывает у всех родных Станко особые чувства, но потом поняла, что ее малыш – единственный, кто вносит в гнетущую атмосферу хоть немного радости. Это неописуемо милое существо, гремучая смесь обаяния, лукавства, искренности, озорства и доброты, был нужен всей семье, чтобы пережить страшные времена. Его даже свозили в больницу к деду, и тот впервые после приступа сел на кровати. Игорек тут же пристроился рядом, стал расспрашивать Радована, что он тут делает, почему домой не идет, поведал, что считает лепешки с сыром самыми вкусными на земле, а потом взял деда за руку. Старик был растроган и рад этому солнечному лучику.

Софа понимала, что делать ей тут совершенно нечего и все же уехать не решалась. Игорек был нужен этим людям.