Брошенный мир

Вроде бы пока все складывалось лучшим образом, но Глинда очень беспокоило то, что он до сих пор находится в руках Сварга. Он сильно надеялся на помощь со стороны Орикса, но того, к сожалению, в форте не оказалось. Настаивать на том, чтобы дожидаться здесь мятежного бога и дать ему бой Глинд не стал. Аргументы, выдвинутые Сваргом в пользу того, чтобы немедленно возвращаться в Троер и покончить с Лестером, были неоспоримы, и перечить ему означало вызвать совершенно ненужные сейчас подозрения. К тому же ситуация сейчас в корне изменилась. Если раньше положение Сварга было довольно шатким, он был вынужден скрываться под чужой личиной, а армия эльфов принадлежала ему только в силу того, что он выдавал себя за принца Дотэреля, то теперь, после завершения Царицей Ночи ее грязного дела, Глинд сам оказывался в полном одиночестве. Если еще вчера, пусть и гипотетически, он мог попытаться разоблачить Владыку Тьмы, и те же самые эльфы, в случае, если его доводы оказались бы достаточно весомыми и убедительными, несомненно, перешли на его сторону, то сегодня та же самая армия, превратившись в клан вампиров, стала верным оплотом самого Сварга. Он единственный полноправный хозяин Агдиши, а, следовательно, и всего ее клана.

От всех этих размышлений Глинду вдруг стало невероятно страшно. Он отчетливо понял, что угодил и во вторую ловушку Владыки Тьмы. Но если от удавки на шее еще можно было как-то попытаться избавиться, то от этой голодной и хищной орды вурдалаков, которая теперь окружает его, почти нереально. Они растекутся по всему Лиросу, и ряды их будут только расти и множиться с каждым днем, а его собственные шансы на успех при этом станут стремительно падать и приближаться к нулю.

* * *

Кайра не находила себе места от беспокойства. Чуткое сердце матери и безупречная интуиция богини говорили ей о том, что происходит что-то ужасное, что кто-то из ее сыновей находится в страшной опасности, и отвести эту опасность она уже не в состоянии. Минуты словно растянулись в часы. Кайра сосредоточилась и попыталась мысленно вызвать образы Барбагана, Лестера и Волая, чтобы понять, что именно происходит с каждым из них в данный момент. Начала она с Волая, как наиболее слабого и беззащитного с ее точки зрения, но, судя по всему, с ним пока все было нормально. То же самое можно было с уверенностью сказать и о Лестере, но вот Барбаган...

Кайра никак не могла поймать тонкую пульсирующую нить, которая, словно пуповина, связывала ее со старшим сыном. Образ Барбагана все время ускользал от нее, она не могла даже отчетливо представить себе его лицо, вспомнить голос, и от этого ей становилось нестерпимо страшно. Примерно то же самое происходило с ней в день гибели Тианы. Словно какая-то часть ее собственной жизни вдруг внезапно покрылась туманом и почти безвозвратно угасла. То, что вложила богиня в свою дочь, возможно, еще и продолжало жить где-то, но уже никак не было связано с самой Кайрой. Вот и Барбаган как будто напрочь исчез вместе с целым куском ее жизни. Она не чувствовала его, а это могло означать лишь одно - его больше нет в живых.

-Неужели Орикс?! -

с болью вспыхнула у нее в голове мысль. - Неужели, случилось самое страшное, и тот, кого я любила, превратился в чудовище, пожирающее своих собственных детей?!

Мысль эта была нестерпима для Кайры, но никакого другого объяснения своим ощущениям она придумать не могла. А если это так, если Орикс уже убил одного из своих сыновей и в данный момент, возможно, заносит свой меч над головой другого, то ей немедленно нужно было самой отправляться на Лирос и попытаться предотвратить еще большую трагедию.

Кайра поспешила в покои Мэлвина. Она не собиралась спрашивать его мнения относительно задуманного, поскольку сама для себя уже все решила, но не поставить мужа в известность о своих намерениях все же не могла. Их отношения никогда не были идеальными. Тень Орикса всегда стояла между ними, мешая перерасти возникшей связи во что-то большее, нежели партнерские отношения, основанные на взаимной выгоде и расчете. Но взаимное уважение все же существовало, и только оно пока еще поддерживало их непрочный союз. Да, для всех остальных Мэлвин и Кайра всегда демонстрировали непоколебимое единство и нерушимую прочность божественного брака, но внутри себя ни тот, ни другая не испытывали на этот счет особых иллюзий. То, что они до сих пор оставались вместе, являлось не более, чем стечением обстоятельств. Бурная реакция Орикса на измену любимой и предательство друга, его последующий переход в стан извечного врага, пленение и осуждение, и вот теперь еще возможное убийство детей Кайры - все это никак не способствовало примирению, а наоборот разводило некогда столь счастливую, почти идеальную пару все дальше и дальше друг от друга.

Мэлвина Кайра встретила на полпути к его комнатам. Он тоже был взволнован и, судя по всему, сам направлялся к ней.