Бросок на Альбион

Эдуард согласился не сразу. Своим поведением на протяжении многих лет он убедил людей в том, что его, якобы, не интересуют мирские дела, что ему хочется уйти в монастырь. А предлагают ему стать королем Англии. Зачем ему такая обуза?

– Я буду помогать тебе во всем, – не сдавался Годвин.

Для него вялый, равнодушный к делам людей король был бы лучшим подарком судьбы. Он долго уговаривал Эдуарда.

– Ну, ладно, – нехотя согласился тот. – Не пойду в монастырь. Пойду в короли.

Мудрый Годвин подумать в тот миг не мог, что Эдуард принял предложение, уже имея в своей голове прекрасный план. Великолепным бойцом был Эдуард. Ты хочешь со мной драться, ты хочешь победить меня? Но я не люблю, боюсь драк. Мне не хочется. Ой, мне больно! Так иной раз ведут себя опытнейшие бойцы в поединках с более сильными соперниками. Они отступают, увиливают, корчат в страхе лицо, точно рассчитывая при этом каждый свой шаг, каждое свое движение.

– Ты принял верное решение! – эдак свысока похвалил Эдуарда Годвин. – А чтобы закрепить наш союз, ты женишься на моей дочери.

Противник наступал, справиться с ним было трудно, отказаться от предложения – невозможно.

– Этот брак одобрят все англосаксы, – продолжал атаку первый советник, и будущий король просто не мог найти контрудара, он вновь отступил.

И стал королем в стране, где датчане занимали после правления трех подряд датских королей прекрасные позиции, где саксы могли бы готовиться к празднованию шестисотлетнего юбилея десанта Генгиста и Горзы на остров, где продолжали упорную борьбу со всеми пришельцами племена бриттов. И стал Эдуард мужем прекрасной Эдит, дочери Годвина. Саксы могли бы радоваться этой победе первого советника – и они некоторое время радовались, в тайне на что-то важное надеясь.

Новый король оправдал их надежды: ставленники датских королей изгонялись с ключевых и, как правило, доходных мест в государстве, а на их место назначались… нормандцы и изредка саксы и англы. Годвину и многим его единомышленникам долгое время казалось, что именно он «ведет бой», но это было далеко не так.

Отступая, увиливая, притворяясь немощным и, порою, даже глупым, Эдуард делал свое дело незаметно для всех – и даже для Годвина!! – наращивая силу нормандцев в Англии. Он не спешил. Терпел. Набирался сил. И, наконец, решил нанести противнику первый серьезный удар. То был даже не удар, а демонстрация силы.

В 1048 году король Англии пригласил к себе в гости нормандцев. Те охотно приняли приглашение, прибыли на Альбион, удивились: как много на острове нормандского, родного, как много их соотечественников в ближайшем окружении короля! Приятная новость поразила иноземцев, порадовала, породила в их душах гордость и чванство. Некоторые из прибывших в Англию нормандцев уже тогда почувствовали себя в прямом смысле этого слова хозяевами острова.

Граф Евстафий по наследству правил Булонью и прилегающими к городу-порту прибрежными землями. Он был очень богат. Портовый город приносил ему большие доходы. Эдуард издавна относился к графу с симпатией. Став королем Англии, он выдал за него свою сестру. Евстафий в числе первых приглашенных приехал в гости к тестю. Свиту он взял с собой огромную. Прибыл на богатых кораблях в Кентербери. Вышел на берег, услышал родной язык, увидел родные лица нормандцев, вздохнул полной грудью:

– Какая хорошая страна, Англия!

Вместе со свитой тесть короля отправился в Дувр. Ехал он не спеша на походном коне и никак не мог успокоиться:

– Ну до чего же красивая страна!

В двенадцати километрах от Дувра граф Булонский слез с походного коня, надел кольчугу, боевой шлем, на котором торчали два длинных пера, взобрался в полном вооружении на рослого боевого коня, осмотрел свою дружину. Хорошие воины – нормандцы! Китовых усов, правда ни у кого больше не было, но граф-то в Булони один, значит ему, Евстафию, и китовый ус носить на шлеме.

В Дувр дружина вступила, как в побежденный город. Гулко цокали копыта тяжелых лошадей, гордо позвякивало оружие, жадные взгляды рыцарей блуждали по окнам домов, искали. Искали нормандцы добычу, позабыв, что город-то они не взяли штурмом или долгой осадой, а лишь вошли в него на правах гостей.

Рыцари выбирали дома по вкусу, слезали с коней и начинали раздавать хозяевам строгие приказы. В родном доме выслушивать приказы чужеземцев неприятно! Спесивый, гордый вид рыцарей жителям Дувра – а этим городом правил сам Годвин! – не понравился. Один из них отказался впустить непрошенного гостя в дом. Рыцарь, не слезая с коня, извлек из ножен меч, пригрозил им саксу. Тот оказался не из пугливых.

– Я тебя в дом не приглашал, – сказал он твердо. – Ищи приют в другом месте, где твой меч может сделать свое дело.

– Он сделает его здесь, – осклабился рыцарь и полоснул мечом по руке дуврца.

Тот не вскрикнул от резкой боли, стерпел, скрылся за дверью и через несколько секунд выбежал из дома с сыновьями, напал на рыцаря. Схватка была короткой. Хозяева убили окруженного со всех сторон воина и отправились домой. Дел у них было много.

В тихий Дувр пришла война.