Бросок на Альбион

Графа Жильбера удивил этот поступок бывшего вассала, но в какой-то степени оправдал в его глазах Херлуина. А тот, в лесу, в уединении, вдали от криков и визгов неугомонного человечества, строил монастырь. Рано утром выходил он из крохотного сруба под соломенной крышей, рубил деревья, обтесывал их, тупил топоры, правил их на камне, вновь тесал бревна, рубил прочные замки – не спешил. Спешит только тот, кто еще не накричался, не навизжался в порывах и мечтах своекорыстных, мелких, никчемных. Херлуин накричался вдоволь, чуть было не сорвал в этих криках голос души своей доброй. Не сорвал, Слава Богу и слава Судьбе. И теперь бывший рыцарь, цепкий в бою боец, тоже бывший, брал с рассветом в руки топор и рубил, рубил замки в бревнах, и стук топора его пробирался сквозь тьму дерев к сердцам и душам разного люда, проходившего ближними дорогами и тропами по делам своим.

Люди слышали удары одинокого топора, но еще не слышали голоса доброй души Херлуина. Первой услышала ее голос мать, женщина знатная, образованная. Она пришла к сыну как-то после полудня, осмотрела опушку с торчавшими то там, то здесь пнями, на сына посмотрела мать, на лицо его, на капли пота, разлетавшиеся с его спокойного лица редкими градинками, на взопревшую туго натянутую на спине рубаху, на щенка у порога домика. И спросила мать сына:

– Что ты задумал?

Херлуин уважительно относился к матери. Коротким ударом воткнул он топор в пень и так же коротко сказал:

– Здесь будет монастырь.

Мать увидела его усталые глаза, поняла, что сын не отступит от своего решения. Она хорошо знала историю своей страны за последние 250 лет, историю Европы, исстрадавшуюся от трех могучих своих врагов: от мусульман на юге, от викингов – на севере, от междоусобицы. Ее дед, а деду – его дед, часто говорил об этих великих бедах. Сам он участвовал в битвах, предки его бились с этими тремя врагами, порою побеждали, порою проигрывали битвы и сражения, надеялись победить всех своих противников. Но с севера холодные ветры гнали корабли викингов во все страны Европы, во Францию, а с юга давили мусульмане, а распри внутри самой Франции ослабляли страну, народ. В лесах Европы бродили разбойники, простые люди, или которые уже не видели никакого смысла в труде: зачем трудиться, если в любую минуту в твой дом может ворваться враг, разрушить, сжечь все, созданное тобой? Мать Херлуина не была государственным деятелем, но, слушая рассказы деда, она, как и любая женщина на земном шаре, пыталась отыскать ответы на самые важные для нее вопросы: «Как спасти своих детей от войн и битв, от гибели?» Она не находила ответы.

Викинги (а их еще называли королями морей, «морскими разбойниками», норманнами – «северными людьми») первых поколений врывались на территорию Франции, крушили здесь все без разбора, в том числе монастыри и церкви. Еще Карл Великий в начале девятого века, услышав о первых налетах викингов на Европу, об их зверствах, предрек великие от них бедствия народам материка. Этот человек знал, на что способен изголодавшийся сильный зверь, какое горе он может принести всем, кто не в силах будет дать ему отпор. Когда-то войско Карла Великого остановило на границе Испании мусульман, пытавшихся ворваться в Европу с юго-запада, с Пиренейского полуострова. Там и осели надолго воины ислама, как раз в тот момент, когда, «проснулись» в Скандинавии вулканы людской безудержной воли, когда, как лавина с гор, как кипящая лава зла, низверглись на Европу люди Севера. Неостывающая более двух столетий лава зла. Кто ее остановит? Где найти нового Карла Великого, способного опрокинуть, сокрушить викингов? Не было такого человека. Не было такой силы в Европе. Люди Севера с огнем и мечом отвоевывали себе жизненное пространство в Европе, вынуждали правителей разных стран искать компромиссы с могучим противником.

В 911 году Карл Простоватый, французский король, отдал вождю викингов Роллону (его еще называли Хрольвом Пешеходом) юго-западную область Франции. А что оставалось делать простоватому королю? Викинги угрожали уже самому Парижу, городу в то время небольшому, но ведь – столице! Король несколько раз пытался собрать войско и дать отпор северянам, но власть у него была такая слабая, графы и бароны были так сильны и так часто дрались между собой, что он вынужден был пойти на эту сделку. Карл Простоватый отдал город Руан с окрестностями Роллону, потребовав взамен охранять границу Франции, не пускать в страну викингов. Роллон, человек огромного роста, гигант, которого не выдерживала ни одна лошадь, за что его и прозвали Пешеходом, дал клятву. По обычаю тех лет он обязан был поцеловать ногу Карлу Простоватому. Очень не хотелось это делать вождю викингов. Свои ведь смотрят – люди Севера. У них не принято целовать ноги даже самым могучим королям. Воткнуть ему копье в грудь – это можно, обмануть, обхитрить – тоже не возбраняется. Но целовать ноги! Мастера на разные прозвища, викинги могли такое имя дать своему боевому вождю, что…