Бросок на Альбион

Что плохого сделала Боадицея в своей жизни? Зачем ей горе такое преподнесла судьба? Она дергалась в бессилии в крепких руках мужиков, ветераны устали бороться с ней, ударили ее в живот. Она охнула, упала на землю, завертелась змеей, пытаясь отвернуться, уткнулась в стену, в пол – ей не позволили:

– Смотри! А то убьем всех!!

И девочки ее сначала дергались, сопротивлялись, получали удары по почкам, по спине. Хорошо они держали удары тренированных кулаков, сопротивлялись, пока не вспомнили легионеры, куда бить надо женщину, чтобы сломить ее волю. В грудь ударил ветеран свою невесту – старшую из дочерей. Она замерла на миг, потеряла дыхание, осмотрела плавным взглядом всех и смирилась. Свадьба так свадьба. Только чтобы в грудь не били – очень больно.

А мать кусала губы, мотала головой, ломала руки, а друиды что-то нервное шептали, а женихи меняли друг друга, и девочки, дочери царя Празутага – было им лет тринадцать, пятнадцать, шестнадцать – уже не вздрагивали, молча исполняли приказы, короткие, как смерть, и огонь алтаря спокойно шевелился, и ветераны, истосковавшиеся по дракам, по «свадьбам», дрожали по-лошадиному от удовольствия, и … все-таки свадьбе пришел конец, и выволокли всех «невест», Боадицею и друидов из алтаря, и подожгли его римские воины, «женихи» той жуткой свадьбы.

Огонь восстания вспыхнул мгновенно. Иценийцы забыли сковывавший их страх, бросились в бой. К ним присоединились тринобанты, другие народы туманного острова. Боадицея возглавила армию британцев, повела их на Камулодун, колонию легионеров-ветеранов. Они и раньше вели себя на чужой земле, как настоящие рабовладельцы. Но такого римляне не позволяли себе. Солдаты действующей армии потакали ветеранам во всем, надеясь, что на старости лет им тоже помогут те, кто заменит их в войске. Британцы терпели, молчали, копили злость. Накопили. «Свадьба» в храме царицы Боадицеи взбесила бриттов. Камулодун был взят сходу.

С ветеранами рассчитались, не церемонясь. Резали попавших в плен римлян без разбора, как баранов перед знатным пиром. Победа радовала. Армия восставших быстро росла. Свобода была близка. И не было жалости к врагу. В плен римлян не брали. Никаких пленных, никаких денег за спасение – только смерть, тем, кто сотворил на родной земле злодеяние, только свобода.

На пути у восставших встал девятый легион легата Петилия Цереалиса, но волна британцев смела с лица земли римлян. Боадицея с дочерьми носилась в колеснице по полю боя и всем видом своим, глазами, воспаленными местью, разжигала страсти у соотечественников. И опять только смерть, только смерть. Ни один пеший воин не вырвался из рук победителей. Лишь Петилий Цереалис с конницей улизнул от расправы. Ему повезло.

После короткого отдыха Боадицея направила армию на Лондиний, куда устремились с запада солдаты легата Светония. Трудно было римлянам пробиться сквозь взбудораженную восстанием страну, каждый день бой, каждая ночь полна тревог. Но Светонию, опытному военачальнику, удалось опередить восставших и первым прорваться в Лондиний.

Красивый был город.

Раскинулся он вдоль Темзы, окутал себя пышной зеленью, по утрам нахлобучивал роскошную шапку тумана, которая долго покоилась на его мохнатой голове. Тянулись в Лондиний купцы, ремесленники, прочий люд, отставные солдаты, неплохо жилось римлянам в британском городе!! Не хотелось им войны. Надеялись они на Светония, но тот, понимая, что слабоукрепленный город не удержать, решил сохранить воинов и оставил Лондиний.

Боадицея была тут как тут. Восставшие безжалостно разграбили город, резали римлян с той же свирепостью, но – об этом не говорят даже римские хронисты – до зверств, подобных учиненному ветеранами в храме Боадицеи, они не опускались. Видимо, находились они на той стадии варварства, которая еще не позволяла им совершать такое.

За Лондинием был Верулам, провинциальный богатый городок. И опять меч, огонь, виселицы, кровь – только смерть могла насытить восставших, только смерть. Они рвались к свободе, шалели от ее близости и били римлян, били безжалостно.

Светоний отступал, собирал по пути воинов, укреплял легионы. Десять тысяч бойцов собрал. Достаточно этого, чтобы разгромить армаду осатанелого врага, почуявшего свободу? Семьдесят тысяч человек уже убили британцы в городах и селениях, около сотни тысяч солдат, готовых умереть, но не покориться, преследовали римлян по пятам. Можно ли их победить?

Светоний вошел в долину, осмотрел местность и решил дать бой британцам, понимая, что дальнейшее отступление пагубно скажется на боевом духе римлян, не привыкших так долго отступать. Он выбрал хорошее место для битвы, построил небольшое свое войско: в центре поставил легионы, окружил их легковооруженными пехотинцами, на флангах – на покатых холмах – распределил конницу. Подошли британцы.