Бросок на Альбион

– Маловато. Вожди саксов приняли предложение, выпросили у Гуортеирна небольшой остров Танет у берегов Кента.

– О нем поется в песне Голиддана.

– Да. Через некоторое время Генгиста и Горза со своим войском одержали первую победу над пиктами и скоттами. Вождь бриттов радовался. В эти же дни с материка на Танет приплыло три десанта легких кораблей. Гуортеирн не обратил на это внимания. Войско Генгиста и Горза еще несколько раз победило пиктов и скоттов.

– А на Танете скопилось людей, как в муравейнике!

– Так было. Саксы потребовали от короля бриттов земли уже на Альбионе. Что оставалось делать Гуортеирну?

– Тебе его жаль?

– Его надо понять.

– Слабый человек. Открыл дверь, впустил в свой дом дикого зверя, чтобы…

– Саксы были сильны. Как сейчас сильна Нормандия. Это надо помнить. Через шесть лет после высадки в Танете люди «длинных ножей» основали в Кенте королевство людей Кента – Кент-Варарик.

– Как сейчас сильна Нормандия, – повторил Вильгельм и вдруг взорвался: – Но англосаксы выдворили нас после моего путешествия на Альбион! Им это даром не пройдет!!

Ланфранк удивленно посмотрел на собеседника.

– Ты спешишь, – кротко напомнил он своем ученику. – Вернемся к Цезарю.

– Цезарь и римляне тоже использовали распри между племенами Альбиона, ведь так? Неужели бритты забыли об этом?

– Забыли. Но их надо понять, – Ланфранк был очень спокоен. – Римляне в последние сто лет пребывания на острове делали для бриттов и других племен острова доброе дело.

– Какое?

– Мир был на Альбионе в эти времена. Даны боялись ходить туда, прекратились распри.

– Ничего хорошего! – резким был голос Вильгельма. – Когда римляне ушли с острова, то на Альбионе не осталось ни хороших военачальников, ни сильных воинов. Мир разнежил бриттов. Поэтому их король вынужден был предложить саксам служить у него.

– Все верно. Но мир – это то, к чему стремится любой народ, даже если он приучен воевать, даже если он одерживает победу за победой. Мир – это цель, но не война.

– Мир превратил обитателей острова в изнеженных детей. Только долгий мир виноват в том, что саксы захватывали земли в Кенте, стали расширять свои владения на острове.

Ланфранк, внешне не выдавая своего настроения, словно бы нехотя подбрасывал в негромкий костерок беседы свои мысли. Вильгельм, не замечая этого, излагал ему выученный за несколько месяцев урок – хронику событий на Альбионе за последние тысячу лет. Дюк Нормандии, читая книги, не только запоминал факты, но пытался осмыслить движение истории острова, который уже более десяти сотен лет притягивал к себе материковый люд. В этих редких беседах-уроках сын Роберта Дьявола, могучий боец Вильгельм, совсем еще молодой человек, без двух месяцев отец, учился (так хотелось – так казалось Ланфранку) не бояться исторически крупных дел. Да, в боях дюк Нормандии был великолепен – зол и дик, находчив и упрям, умен и быстр в решениях, неожиданней. Победитель! Таких немного даже в бесконечно воюющей Европе. Из таких гениев боя судьба иной раз творит стратегов, способных, если не управлять, то хотя бы удачно вписываться в могучий поток истории, добиваться тем самым воистину великих побед.

Дело незаметно для обоих подошло к вечеру. В зал вошла Матильда. Живот у нее был большой. На людях она не боялась его (забывалась, что ли?), и сейчас она мирно улыбнулась мужу и Ланфранку:

– Разговор мужчин не затянулся?

– Уже вечер! – коротко бросил Вильгельм, обняв жену, та посмотрела на него с благодарностью и, обращаясь к Ланфранку, сказала:

– Разве можно целыми днями говорить о своих мужских делах? Разве это не скучно?

– Это – скучно. Но мы говорим и о женских делах тоже.

– Что же вы говорите о нас? – Глаза у Матильды были крупные, синие, доверчивые, в них весело играл огонек камина, огонек каприза. – Какие женские дела вас волнуют?

– Придется сознаваться, – буркнул Вильгельм добродушно. Он не знал, что в этот миг Ланфранк действительно думал о женщине.

– Вот какая забавная история случилась с одной женщиной! – улыбнулся приор. – Послушайте!

ЗАЧЕМ ЦАРЯМ НУЖНЫ ЖЕНЩИНЫ

«Человек, который не думает о том, что может случиться в будущем, обязательно вскоре столкнется с горестями».

Конфуций. Древнекитайский философ. VI-V вв. до н. э.

– Царь Гермегисл правил в шестом веке варнами. Осели те на севере Истра[8]. Хорошая была земля, и Гермегисл правил мудро, старался не воевать с соседями: франками на Западе, за Рейном, бриттами – за морем, славянами – на востоке, готами – на юге. Племя варнов было небольшое, царь, понимая, что любой могущественный народ может напасть на него, решил добиться прочного мира старым, испытанным средством: сам женился (он был вдовым) на сестре франкского короля Теодеберга, а за юного сына, Радигиса, сосватал сестру царя ангилов, одного из племени бриттов, не пожалев для важного дела большого приданого.