Бросок в Инферно

И в этот момент твари надоело играть со мной в «шаг вперёд — два назад», и она резко рванулась в мою сторону.

Будь «Громовержец» в том же состоянии, в котором он был в начале боя, я бы увернулся. Но увы. Многотонная туша врезалась в бота, заставив бронеколпак брызнуть осколками, нога меха подломилась, от могучего удара, сотрясшего железное нутро, добрая половина моих внутренностей поменялась местами друг с дружкой. Вторая половина присоединилась к первой через пару секунд, когда сбитый с ног механоид со всего маху упал на спину. Святое дерьмо! Да у нее это как прием отработанный! Будто тварь не первый раз с мехами дело имеет. Черт…

Интерфейс затопили тревожные сполохи систем меха, а гребаный морфозавр, прорычав что-то на своём морфозаврьем языке, впился огромной пастью в правый, единственный уцелевший манипулятор. Хрустнул сминаемый мощными челюстями металл, и я остался совсем без оружия.

— Чтоб ты, сука, подавился! — прошипел я, и принялся, извиваясь, выбираться из ремней.

Противно пищали тревожные зуммеры, интерфейс заполнили тревожные надписи, а огромная инопланетная хреновина продолжала трепать поверженного механоида, не давая мне возможности выбраться наружу.

— Твою мать! — морф опустил огромную лапу на корпус меха, и гигантский коготь, прошедший в считанных сантиметрах, едва не пришпилил меня к креслу. Затрещали электроразряды, посыпались искры, и Элис бесстрастно отрапортовала:

— Связь с управляющим модулем «Громовержца» утеряна.

Прекрасно, просто прекрасно! Твою мать, как невовремя…

Морф заревел, и корпус механоида тряхнуло: кажется, тварь решила разорвать железного обидчика на тысячи маленьких «Громовержцев». Сволочь! Всё, надо сваливать. Лучше момента уже не будет. Нужно только последний штрих добавить.

Я ударил кулаком в потолок кабины, легко ломая защитный пластик, и охватив ладонью выкрашенный в красный рычаг, на миг замер. А что, если механизм замедления вышел из строя? Да ну, бред. Там же механика, не электроника. Нормально все будет, не дрейфить, сержант Таверовский!

Сжав зубы, я дёрнул рычаг, и, услышав характерный хлопок, рванул прочь из кабины. Механизм самоуничтожения запущен. Теперь главное, чтобы гребаный монстр не обратил внимания на маленького человечка, вваливающего прочь во все лопатки, а остальное уже дело техники, в буквальном смысле слова. Рванет так, что этого варана-переростка по всей округе расплескает. Убирать территорию придётся, конечно, мама, не горюй, но, я надеюсь, что это станет нашей самой большой сложностью в обозримом будущем.

Едва я успел об этом подумать, как нога поехала по металлу корпуса, соскользнула в щель, а потом лодыжку рвануло болью, стиснуло и защемило. Я застрял.

Сдержав нервный смешок, я попытался выдернуть ногу, но не тут-то было. Трещина в корпусе держала крепко. Новый рывок привёл лишь к вспышке боли, пронзившей ногу от стопы до щиколотки. Я упал на мятое железо, и, уже не сдерживаясь, истерически захохотал. Да уж, вот это везение, мать его! Застрять в готовящемся к самоуничтожению роботе, под сенью беснующегося гигаморфа! Вот это удача, твою за ногу!

— Алтай! Алтай, что у тебя? Ответь, Алтай! — оказывается, все это время меня настырно вызывали. Что у меня? У меня все отлично! Жопа у меня, что, блин, тут непонятного? Огромная, отменно бронированная жопа. А ещё — реактор меха, который, подчиняясь моей же команде на самоуничтожение, вот-вот пойдёт вразнос. Короче, у меня все просто прекрасно. Пре-кра-сно, слышите?

— Фиксирую признаки нервного перенапряжения, — проявилась Элис. — Активирую ввод препаратов.

Автодок на плече зажужжал, и руку дважды коротко укололо. Блин, какие препараты, о чем вы? Чем они мне уже помогут?

Послышалось рычание, похожее на звуки, издаваемые двигателями малого десантного бота, я поднял голову и замер, нервно сглотнув: кажется, я все же привлёк внимание своим барахтаньем. В каких-то двух метрах от меня застыл огромный жёлтый зрачок, не мигая глядящий прямо мне в глаза. Тварь будто бы внимательно изучала меня, раздумывая, стоит ли жрать эту мелочь, или потом ошметки брони из зубов дольше выковыривать придётся? Черт, там же таймер тикает…

Внезапно послышался рев мотора, визг тормозов, хлопок и характерный вой реактивного боеприпаса. Монстр, до этого не обращавший на окружающую действительность никакого внимания, вдруг вздрогнул, пронзительно взвыл, и рванулся в сторону, отшвыривая ставший вдруг резко ему не интересным мех в сторону. Я почувствовал, что куда-то лечу. Полет, правда, вышел недолгим. Описав дугу, я воткнулся в песок, перекатился, гася энергию падения, и попытался вскочить на ноги.

Получилось. Правда, левую при этом снова пронзила жгучая боль. Вот только страдать мне, как выяснилось, было некогда. Если я, конечно, не хочу, чтоб от этих страданий меня навеки избавили.