Брусиловский прорыв

5 апреля 1915 года генерал Щербачёв был назначен командующим 11-й армией на Карпатах. Армия была создана на Юго-Западном фронте между 8-й армией Брусилова и 9-й армией Лечицкого. Против армии Щербачёва развертывалась Южная германская армия Линзингена. Под командованием генерала Щербачёва армия участвовала в Карпатской операции и стратегическом отступлении 1915 года, начавшемся после Горлицкого прорыва. Щербачёву удалось благополучно отвести свою армию на Днестр и нанести сильный контрудар Южной германской армии. За эту частную победу во время общего отступления генерал Щербачёв был награждён орденом Св. Георгия 3-й степени.

В октябре 1915 года был произведён в генералы от инфантерии, назначен генерал-адъютантом и командующим 7-й армии Юго-Западного фронта. Под его командованием и воевал мой отец — поручик Александр Бобров — в составе 171-го пехотного Кобринского полка. Ещё 7 января 1811 года, при учреждении внутренней стражи, был сформирован Гродненский внутренний губернский полубатальон, а 27 марта в нем была сформирована 3-я рота, 17 июля 1814 года, за век до Брусиловского прорыва, полк был приведён в шестиротный состав и 14 июля 1816 года был назван Гродненским внутренним гарнизонным батальоном, а 13 августа 1864 года — Гродненским губернским. В 1898 году приказом по военному ведомству полк был переформирован в четырёхбатальонный полк и наименован 171-м пехотным Кобринским. Полковой праздник — 1-й день Пасхи. Знамя простое с надписью «1811–1911» с Александровской юбилейной лентой. Вот и все скупые сведения о полке, названном в честь суворовского города-крепости Кобрина на Полесье, где воевали Гумилёв и Блок…

Комфронта Брусилов весьма уважал генерала Щербачёва. В сборнике военных материалов приведено «Сношение № 1335. Секретно. Генералу Щербачёву 7 (20) мая 16 г.». В нём содержится в деликатнейшей форме тактическая подсказка: «Не предполагая вмешиваться и давать указания по частностям производства операции, считаю лишь необходимым сообщить вашему высокопревосходительству моё впечатление от…» И идёт уточнение позиций 7-й армии. Если это называть диктатом и мелочной опекой, в чём некоторые писатели-историки упрекают Брусилова, то как же надо вообще руководить армиями в условиях грандиозного наступления?

В непростой боевой обстановке вечером 26 мая (8 июня) командующий 7-й армией Щербачёв отдал директиву, в которой писал: «Доблесть и искусство начальников и войск отдали нам сильно укрепленные позиции противника по левому берегу р. Стрыпа от Днестра до Пелава; после упорных боев противник здесь совершенно расстроен и отступил. Приказываю: 2-му кавалерийскому корпусу выполнять ранее данную задачу и, выбросив сильную разведку на Монастержиска, Подгайцы, главными силами действовать в тыл противнику, еще остающемуся на р. Стрыпа. 2-му армейскому корпусу безотлагательно выдвинуть 6-ю Донскую дивизию на Днестр для обеспечения левого фланга армии и разрушения переправ до Нижниева. Пехотой выдвинуться на высоты восточного берега р. Барышка, выделив не менее бригады с тяжелой артиллерией для немедленного действия в тыл Бучача».

Монастержиска, река Барышка — памятные и особые для меня названия. Я родился после гибели под Ленинградом в августе 1942 года старшего брата — Героя Советского Союза Николая Боброва, когда отцу исполнилось уже 50 лет. Только после смерти отца с горечью понял, что офицер царской армии, раненный в Карпатах и награжденный орденом Анны и шашкой с лентой «За храбрость», никогда этим вслух не гордился и даже не рассказывал мне, подростку, о своих сражениях (ну, разве байки какие-нибудь): то ли они казались ему незначительными по сравнению с героической гибелью старшего сына — Николая, то ли он понимал, что лучше об этом не распространяться, не подставлять младшего сына: Первая мировая оставалась, мягко говоря, непопулярной войной. Между тем «Воспоминания» Брусилова уже тогда издавались, а отец моего киевского друга вспомнил, что в Русском театре имени Леси Украинки после войны смотрел пьесу Ильи Сельвинского «Брусиловский прорыв».