Читаем Брынский лес полностью

— Примет, батюшка, он человек добрый. Повалюсь ему в ноги, скажу: виновата, кормилец, согрешила!.. Да и дочка-то за меня заступится.

— А кто такой твой хозяин?

— Отец Андрей.

— Отец Андрей!.. Да разве у него нет никакого прозвания?

— Да как бы тебе сказать: в глаза его зовут отцом Андреем, а за глаза Андреем Поморянином.

— Да кто он такой? Дворянин, что ль, купец или из духовного звания?

— И этого не ведаю, батюшка; а знаю только, что в здешней стороне он у всех в большом почете, даже старец Пафнутий и тот его побаивается.

— Ну, что, — промолвил робко Левшин, — дочь его, Софья Андреевна, здорова?

— А ты имячко-то ее знаешь?.. Вот что!.. Здорова, батюшка, здорова… только все что-то кручинится да тоскует.

— Тоскует! — повторил вполголоса Левшин.

— Да, батюшка, говорит, что по Москве… Вишь, больно ей приглянулась. А я так думаю, что теперь и в Москве-то она стала бы тосковать.

— Отчего же?

— Отчего!.. Ну, уж это, молодец, сам смекай.

— На-ка, красавица, вот тебе и еще водицы, — сказал Ферапонт, подходя к Дарье и подавая ей свою шапку с водой. — Пей себе на здоровье!.. Да только поскорее в путь. Благо теперь облака-то поразошлись, все-таки кой-что видно будет, а неравно опять набегут тучи, так и ты, голубушка, заплутаешься.

Молодая женщина встала, а Левшин и Ферапонт пошли отвязывать своих коней. В эту самую минуту из-за угла сарая высунулась безобразная рожа чернобородого раскольника.

— Вот они! — заревел он, оборотясь назад, и человек пятнадцать вооруженных дубинами мужиков высыпало на поляну.

— Хватайте их, братие!.. Бейте этих проклятых святотатцев! — кричал чернобородый, бросаясь с поднятой дубиною на Левшина. Отскочив быстро в сторону, Левшин выхватил свою саблю, она свиснула, и чернобородый, как сноп, повалился на землю. Но Левшин не успел повторить удара: его сбили с ног, скрутили назад руки и потащили в лес. Разумеется, Ферапонт, который был шагах в двадцати от своего господина, кинулся к нему на помощь; к несчастью, он наткнулся на пенек и упал. Когда он приподнялся, человек пять раскольников, не дав ему оправиться, кинулись на него гурьбою, вырвали из рук саблю и ухватились за него со всех сторон. Но Ферапонт устоял на ногах. Он круто повернулся кругом, тряхнул своими богатырскими плечами, высвободил руки и пошел работать направо и налево: сломал, как медведь, двух противников, сшиб с ног ударом кулака третьего, подмял под себя четвертого, но пятый, отскочив назад, ударил его дубиною так сильно по голове, что у него, как после сам он рассказывал, искры из глаз посыпались, и в ушах загудело, как будто бы ударили в Мшенский колокол. Он пошатнулся, ступил несколько шагов вперед и упал без чувств на землю.

— Что? улегся, проклятый еретик! — сказал один из раскольников, помогая приподняться двум товарищам, которые более других поизмяты были в руках Ферапонта. — Ну, здоров, разбойник!., кулак, словно свинчатка!.. Как он хлыспул меня, так я думал, что голова с плеч слетит!

— Что ж вы, братцы? — сказал, подходя к ним, другой раскольник. — Мы того молодца уж спровадили, тащите и этого.

— Зачем? — молвил широкоплечий детина, тот самый, который ударил Ферапонта дубиною.

— Как зачем?.. Их надо обоих допросить. Отец Пафнутий говорит, что они подосланы от калужского архиерея.

— Не знаю, как тот, а этот уж вам ничего не ответит.

— Ой ли?

— Да уж небойсь!.. Кого я съезжу по маковке дубиной, тот не встанет.

— Так прибрать бы его к сторонке.

— И без нас приберут: волков-то здесь довольно. Ну, что кряхтите, ребята? — продолжал широкоплечий детина, обращаясь к своим товарищам. — Или ребер не досчитываетесь?.. Экий леший, проклятый, как он их исковеркал!.. Ну, пойдемте, братцы!

Через несколько минут на поляне не осталось никого. Изредка раздавались вдали голоса уходящих раскольников, и раза два лесной отголосок повторил имя Ферапонта; но верный слуга не слышал призывного голоса своего господина. Когда затихли и эти отдаленные голоса, послышался в кустах легкий шорох, и Дарья, робко озираясь кругом, вышла на поляну.

— Вот кто-то лежит!.. — прошептала она, подходя к Ферапонту. — Ах, Господи!.. Неужели они убили… Нет! Я видела, его утащили в лес… Видно, это слуга… Ну, так и есть!.. Сердечный! — прошептала она, наклонясь над — Ферапонтом. — По милости твоей и твоего барина я жива, а ты… Да он никак дышит… Видит Бог, дышит! — вскричала с радостью Дарья. — Кабы только вспрыснуть его водицею… А! да вот и шапка!

Дарья схватила войлочную шапку Ферапонта, подняла мимоходом саблю, которая, шагах в десятb от него, лежала на земле, почерпнула в роднике воды и, воз-вратясь назад, начала обливать ею голову и лицо Ферапонта. С полминуты он оставался в прежнем положении; но вот наконец вздохнул и пошевелился.

— Ну, слава тебе Господи, очнулся! — сказала Дарья.

— Фу, как шумит в голове! — прошептал Ферапонт. — Что это со мною было?

— Ничего. Тебя немного позашибли.

— Да где я?

— В лесу, на поляне… Чу! Слышишь, как воют волки?.. Ух, страшно!.. Вставай, молодец!

Ферапонт приподнялся до половины и начал ощупывать голову.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Купец
Купец

Можно выйти живым из ада.Можно даже увести с собою любимого человека.Но ад всегда следует за тобою по пятам.Попав в поле зрения спецслужб, человек уже не принадлежит себе. Никто не обязан учитывать его желания и считаться с его запросами. Чтобы обеспечить покой своей жены и еще не родившегося сына, Беглец соглашается вернуться в «Зону-31». На этот раз – уже не в роли Бродяги, ему поставлена задача, которую невозможно выполнить в одиночку. В команду Петра входят серьёзные специалисты, но на переднем крае предстоит выступать именно ему. Он должен предстать перед всеми в новом обличье – торговца.Но когда интересы могущественных транснациональных корпораций вступают в противоречие с интересами отдельного государства, в ход могут быть пущены любые, даже самые крайние средства…

Александр Сергеевич Конторович , Евгений Артёмович Алексеев , Руслан Викторович Мельников , Франц Кафка

Фантастика / Самиздат, сетевая литература / Боевая фантастика / Попаданцы / Фэнтези / Классическая проза