Брызги шампанского

– Пять миллионов – это ни в какие ворота! – воскликнул Курьянов. – Нет таких цен. На нас просто наехали. Беспредельщики какие-то. Отшивать их надо.

Мандрыка сидел в глубоком кресле лицом к окну. Слушать слушал, но головой не вертел и как бы показывал своей нарядной неподвижностью, что это еще не разговор, это все треп, а настоящий разговор начнется позже.

– Что молчишь, Вася? – обратился к нему Выговский.

– Миллион можно отдать, чтобы погасить пожар. Миллион – это нормально. Много, но нормально. И мы такую сумму выдержим без больших потрясений.

– Миллион долларов неизвестно кому?! – Курьянов недоуменно обвел всех гневным взглядом. – Не понимаю!

– Мы можем, конечно, им сказать, что сами разобрались с исполнителями, – медленно проговорил Выговский.

– Не понял? – резко повернулся к нему Усошин. – Это что же получается... Вы сами разобрались с ребятами?

– Получается, – пожал плечами Выговский. – Дело в том, что они тоже запросили за каждого из пятерых... Не так много, но достаточно круто.

– И вы с ними... разобрались? – уточнил Горожанинов.

– Ладно, Коля, проехали! – не выдержал Здор. – Проехали. Успокойся. Они уже никогда у нас ничего не потребуют. Ни сегодня, ни завтра. Вляпались они! Засветились! И мы все оказались на волоске!

– Твоя работа? – спросил Усошин.

– Ладно, Николай, хватит, – вмешался Выговский. – Действительно, дело прошлое.

– Его работа? – продолжал Усошин с непонятной настойчивостью. – Здор их убрал?

– По нашему общему решению.

– Их убрал Здор?

– Да, – наконец произнес Выговский.

– Больше вопросов нет, – Усошин откинулся в кресле и закрыл глаза, словно получил наконец то, чего так долго добивался. – А я и не знал, – проговорил он. – Думаю, куда это мои ребята пропали, почему молчат, почему прячутся... А это, оказывается, Здор с ними разобрался... Надо же, какой молодец. Нехорошо, – пробормотал Усошин, но в наступившей тишине все его услышали.

– Что нехорошо? – спросил Здор.

– Гриша и Валера – мои ребята. И если с ними решили разобраться, я должен об этом знать. А я не знал. Решение принималось без меня. Это нехорошо.

– Да, действительно, накладочка вышла, – примирительно сказал Горожанинов.

– Накладочка? – удивился Усошин. – Хороша накладочка... Но главное сделано – разобрались! – Усошин подмигнул Здору, весело так подмигнул, заговорщицки, чуть ли не половиной лица. Дескать, уж мы-то с тобой знаем, как все надо понимать, уж мы-то с тобой не промах, крутые ребята.

– Не слышу предложений, – напомнил Выговский.

– Я уже предложил, – сказал Мандрыка. – Отдать миллион долларов и закрыть вопрос.

– А ты, Толя? – обратился Выговский к Курьянову.

– Послать подальше. Сколько бы мы им ни дали – это будет только начало. Знаю я эту публику. Нам надо или всем разбегаться в разные стороны, или послать. Предлагаю послать.

Все слушали Курьянова с легкой полуулыбкой – он слишком часто подчеркивал причастность к делам фирмы, к людям, к проблемам, без всякой надобности все время повторял «мы».

– Повидаться бы с ними, – предложил Агапов.

– Уже говорили об этом... Не отказываются, но пока уклоняются. Побаиваются.

– А чего им опасаться?

– Боятся, что гостиничная хохма может повториться.

– Решайте, – пробормотал Агапов.

– Нет, ребята, так не пойдет! – жестко сказал Выговский. – Или мы едины в принятии решений, или нет. Каждое решение должно приниматься сообща. Мы все в равной степени замараны. Никто не должен остаться в стороне, другими словами, никто не должен оставаться слишком уж чистеньким. Это попросту опасно для всех.

– Хорошая мысль. – Усошин все так же сидел в кресле, откинувшись на спинку, глаза его смотрели прямо в потолок.

– Николай, повторяю, произошла накладка, – Выговский услышал негромкие слова Усошина. – У нас не было времени собирать всех и устраивать подобные совещания. Пойми – ребята засветились. Их вычислили.

– Можно было позвонить.

– И на звонок не было времени.

– Так не бывает.

– Тогда садись на мое место, – вспылил Выговский.

– Все мы рано или поздно сядем... На то место или на другое место, – Усошин усмехнулся, нехорошо усмехнулся, имея какую-то свою мысль, свое понимание происходящего.

– Как я понимаю, никто не может ничего предложить? – сказал Выговский.

– Дать бой, – продолжал настаивать Курьянов.

– Мы уже дали бой... И не один... С каждым боем проблем у нас не становится меньше, их становится больше. С каждым боем. Так будет продолжаться и дальше. Я совершенно в этом уверен.

– Они обещали доказательство того, что существуют? – спросил Агапов. – Тогда подождем доказательств.

– Обещали в течение нескольких дней.

– А этот их посланник или представитель... Если ему пальцы в дверь? – предложил Курьянов. – А можно еще кое-что зажать дверьми... Заговорит.

– Он ничего не знает, как мне кажется, – сказал Выговский. – Сознательно подобрали человека со стороны, который бы ничего не знал. Грамотно поступили.

– Будут звонить?

– Не знаю.

– Может быть, письмо подбросят?

– Сомневаюсь. Письмо – это уже след. Миша, – обратился Выговский к Здору, – твое слово.

– Отдать миллион, и пусть катятся. Миллион за пятерых отморозков – это хорошая цена.