Будь моей нежностью

Я извлекаю из портмоне несколько купюр и протягиваю юной вымогательнице.

— Говори.

— В районе десяти часов утра Ася приехала на такси. С ней был мужчина, моложе, чем вы, и не такой представительный. С ней не поднимался, — быстро добавляет она, очевидно, считывая реакцию на новость по моему лицу. — Он ждал её у машины. Аська вышла с какой-то сумкой, думаю, шмотки взяла. Они сели в машину и уехали.

— Негусто для сотни баксов, — рычу я.

— Я номер такси сфоткала.

— Только номер?

— Нет, конечно, — усмехается шалашовка. — Не фонтан, конечно, качество, но разобрать всё можно. Давайте перешлю.

Через несколько мгновений я становлюсь обладателем снимков, которые ни о чём мне не рассказывают, а только, напротив, всё усложняют.

Мне не знаком этот мужик. Пробить его займёт некоторое время, столь драгоценное в нашей ситуации. Мне не хочется думать, какой ход сделает Хасан, если это всё-таки не его ход, когда узнает, что Ася пропала.

Даже самому себе, мысленно, я не хочу признаваться, что моя очаровательная жена, кажется, попросту сбежала.

Из квартиры почившей Агриппины я держу курс к зданию университета. Я понимаю, что шансы обнаружить там Асю или какие-либо ответы минимальны, но собираюсь использовать любую зацепку. Я должен отыскать девушку, пока весть о её побеге не пошла по устам.

Перебрасываюсь парой фраз с Алимом, пересылаю ему номер такси и фото мужика, который был с Асей сегодня, чтобы он начал пробивать информацию незамедлительно, а сам поднимаюсь в деканат и спрашиваю о своей студентке. Как чувствовал, что не надо было позволять ей эту блажь. А ещё лучше — стеречь и глаз с неё не спускать. И всеми силами я отказываюсь задаваться вопросом, который снова и снова болезненно вспыхивает в моей голове: почему, чёрт возьми, ну почему

сладкая Ася сделала это?!

— Ася Сергеевна Миронова, первый курс факультета журналистики, — бубнит себе под нос сотрудница. Копается в кипе бумаг и извлекает конверт. — Да, конечно. Она же предупреждала, что муж или водитель заберут документы…

— Какие документы?!

— Подписанное разрешение на академический отпуск сроком на один год и ещё вот этот конверт забыла на столе. Я сразу и пометила, что нужно отдать тому, кто за бумажкой придёт…

Она несёт ещё много благорадостной чепухи, но всё моё внимание теперь сосредоточено на белом прямоугольничке в её руках. Я знаю, что это такое. Конверт лежал в моём кабинете. В нём было приглашение на званый обед в благотворительный фонд, и я собирался позвать туда Асю. А теперь она умыкнула конверт, чтобы передать что?

— Вот, берите это и это, — девушка протягивает мне бумаги. — Распишитесь, пожалуйста, за неё тут.

Я выполняю всё, что необходимо. Борюсь с желанием разорвать обжигающую ладонь бумагу в клочья прямо здесь, но какими-то неведомыми силами мне удаётся сдержаться.

Я знаю, чувствую

, мне не понравится содержимое конверта, поэтому прячусь в спасительной тишине салона авто и только тогда вскрываю его.

Горло перехватывает спазмом, образуется огромный ком, и, кажется, мне становится нечем дышать.

Раздражающе поблёскивая на свету, моему взору предстаёт колечко.

Чёртово обручальное кольцо моей жены!

«Богдан, я ухожу», — гласит надпись на листочке в клеточку, кривовато вырванном в спешке из тетради. Аккуратные буковки, написанные красивым почерком, вызывают прилив желчи и тахикардию.

Что за бред? Что значит это её «я ухожу». Куда, мать её?

«Я просто не могу так больше. Ты разрушаешь меня. Я чувствую, что не могу быть, понимаешь? Не говоря уже о том, чтобы быть чьей-то женой, любовницей, спутницей.

То, что происходит между нами, неправильно. Так не должно происходить в этом современном прогрессивном мире. Нельзя просто забрать кого-то себе и никоим образом не прислушиваться к нему. Ты же… абсолютно не слышишь и не желаешь слышать меня.

Я терпела, сколько могла, но больше не могу. Я хочу перестать существовать; мне невыносимо находиться рядом с тобой, когда я понимаю, что на самом деле тебе плевать на меня и на мои чувства.

Не знаю, зачем ты женился на мне. И уверена, что меня больше не интересует ответ на этот вопрос. Мне всё равно оформишь ли ты документы на развод или я продолжу оставаться твоей женой по бумагам, решай сам. Просто оставь меня в покое.

Я прошу лишь об одном, не ищи меня. Раньше я хотела твоей нежности, теперь требую грубой силы — будь в достаточной мере мужчиной, если в тебе ещё осталось что-то искреннее и светлое, и просто оставь меня в покое. Пожалуйста.

Не ломай до конца, прошу.

Ася.»

Я перечитываю снова и снова, чувствуя, как внутри меня разливается горечь. Глупая девчонка просто не знает, что всё, что я делал всю свою грёбанную жизнь, это пытался спасти её собственную! Которую она так беспечно подставила под удар своим манифестом протеста. Чёртова кукла! Из-под земли достану и…

Вот что с ней делать? Запереть дома? Отходить до красноты по ягодицам, чтобы вся дурь выветрилась из головы?