Будь моим

Войдя в дом, несусь в гостиную, где оставила свою сумку, потом забегаю в ванную. Меня разрывает на части от нетерпения, пока мою руки и прикладываю их к горящим щекам. Глаза блестят, как при лихорадке. Так выглядят самоубийцы?

Снаружи слышны голоса. Они стихают, когда дохожу до входной двери и выскальзываю на улицу, в прохладный летний вечер. Фонарь на крыльце освещает дорожку. Мои кеды стучат по кирпичной кладке, пока иду к воротам, стараясь не бежать. Взвизгиваю еле слышно, когда сзади на меня наваливается большое сильное тело и под грудью смыкаются руки.

— С ума сошел? — выдыхаю, вцепившись в эти руки. — Где Андрей?

Оглядываюсь на дом, но все остались на другой стороне, на веранде. Мысль о том, что нас могут застукать, адреналином щекочет нерные окончания.

— Не шуми, — Влад прижимается губами к моему уху. — Он в доме.

Градский тащит меня на улицу, за гаражную стену, туда, где в сумерках стоит припаркованный «БМВ».

— Где ты был?

— Работал.

— Я соскучилась, — признаюсь в сердцах.

— Ты уже мокрая? — перебивает, игнорируя мое признание.

— Нет! Поработаешь над этим? — шикаю, чуть повернув голову.

— Ты врешь, как школота. — Он дышит рядом с моей шеей и царапает ее щетиной.

Ощущения, к которым я успела привыкнуть.

Его ладонь ползет вниз по моему животу и ныряет под платье.

После всего, чем мы занимались два дня назад, я не могу смущаться. Я могу только гореть, когда его пальцы оказываются между моих ног, отодвигая в сторону полоску стрингов.

— Ай-й-й… — мой стон тихим шелестом разлетается по безлюдной улице.

— Мокрая…

Выворачиваясь в его руках, чтобы видеть наглые глаза и строгие упрямые губы, на которые набрасываюсь с жаром.

— Для тебя… мокрая… — говорю между поцелуями. — Хочешь… меня?

Я уже поняла, что Влада возбуждают такие разговоры. И меня тоже.

Он целует меня в ответ, обхватив ладонью щеку. Пробует меня языком глубоко. И предлагает пососать его язык, как я совсем недавно делала с его членом. Во второй раз — голая, прямо на веранде маленького загородного дома.

— М-м-м… — стону тихо ему в рот.

Пальцы в кедах поджимаются, а между ног знакомо тянет.

От возбуждения меня потряхивает мелкая дрожь.

Жмусь ближе, наплевав на осторожность. Пальцами зарываясь в короткие волосы на затылке Влада.

— Я хочу заняться сексом… надоели твои эксперименты! — выдыхаю и опускаю ладонь на его пах.

Он мучил меня целые сутки. Пальцами. Языком. Я больше не могу терпеть… Я хочу большего.

Влад с шипением прикрывает глаза, позволяя мне сжимать свой возбужденный член через ткань джинсов. Я уже знаю, как ему нравится больше всего. Он научил меня, предлагая делать вещи, которые до этого я в жизни не пробовала с парнями.

— Уверена? — смотрит на меня сквозь опущенные ресницы.

Его губы приоткрыты. Дыхание частое.

— Да!

— Тогда поехали.

— Куда? — Обвожу языком влажные губы, собирая наш перемешанный после поцелуев вкус.

— Займемся твоим первым сексом. — Открыв пассажирскую дверь, толкает меня в салон.

Когда отъезжаем, мне кажется, что я вижу темный силуэт под крышей открытой стоянки, но, когда, пристегнувшись, смотрю туда опять, там никого нет.

Глава 29

Высунув руку из окна машины, ловлю пальцами теплый уличный воздух. Даже после заката он в Москве раскаленный. Последние дни в городе вообще неимоверно душно, как перед грозой или апокалипсисом.

Я не интересовалась погодой. Зачем? Сейчас в моей жизни она не имеет значения.

— Я бы неделю провела голой и за городом… — говорю, глядя на дорогу, где мелькают ночные огни и фары других машин. — Такая жара…

— Закрой окно, включу кондей, — предлагает Влад.

Смотрю на него, точно зная, что он понял, куда я клоню, но проигнорировал. Мне больно думать, что тот день больше никогда не повторится, но ведь я сейчас не думаю. Зачем? Если ему хочется бежать от моих слов, пусть убегает.

— Мне и так хорошо, а тебе?

— Мне отлично, — бросает на меня взгляд и снова смотрит на дорогу.

Машина лавирует в потоке так, что нам ни разу не приходится сбросить скорость, а когда встаем на светофоре, Влад откидывает с моей ноги платье и кладет на его место свою ладонь.

Опустив глаза, наблюдаю за тем, как его пальцы скатываются на внутреннюю поверхность бедра.

Цвет его кожи контрастирует с моей.

По ней растекается тепло. Пробирается в каждую клетку. Прелюдия уже не кажется мне крутой штукой, тем более такая бесконечно долгая. Каждое прикосновение Градского отзывается тягучими спазмами внизу живота, между ног и во всем теле. Это никогда не надоест, ведь так?

Закрываю глаза, спрашивая:

— Так куда мы едем?

— Ко мне.

Это волнует.

Накрываю его ладонь своей, сравнивая длину наших пальцев.

Его пальцы выписывают нежные круги на моей коже, чередуя их с грубоватым сдавливанием, на что я чуть шире развожу колени. Когда дразнящего касания удостаивается кромка моих трусиков, я стряхиваю ладонь Градского со своей ноги под его кривую усмешку.

— Долго еще? — спрашиваю, ерзая на месте.

— Не-а, — отзывается он.