Будь моим тираном

Но смотреть в глаза мне никому не пришлось: ни глаз, ни самого Алексея Александровича уже не было. Не появился он через час, и через два тоже не появился. И только через три часа, когда я уже начала подозревать, что он сбежал, бросив и меня, и свои вещи, и даже сумку с паспортом и ключами (не спрашивайте, как я это выяснила), Алексей Александрович ворвался в номер, широко улыбаясь и с порога заявил:

– Дина! Мы молодцы! Заказ наш! Поздравляю! Мы прекрасная команда!

Бодрым шагом пересек комнату, уселся напротив меня и выдохнул:

– Ну, рассказывайте!

– Что рассказывать? – не поняла я

– Всё. Ни черта не помню! И голова гудит… Чтоб я так пил – больше ни за что! Найму себе еще одного зама и вменю это ему в обязанность.

Я даже не сразу нашлась что сказать и какое-то время молча вглядывалась в его лицо. Это что, не шутка? Он действительно ничего не помнит? А значит, и оправдываться мне вроде как не в чем? В конце концов, я ведь не обязана рассказывать ему вот прямо вообще всё!

Глава 19

Вообще-то поверить в такое было трудно. Вчера Алексей Александрович выглядел вполне вменяемым. Да и сегодня он совсем не был похож на человека, который может не помнить, что произошло. Поэтому, рассказывая о событиях вечера, я внимательно наблюдала за мельчайшими оттенками настроения босса и пристально следила за тем, как он реагирует: не проскочит ли фальшь или еще какое-нибудь мимолетное выражение лица, которое позволит утверждать со всей очевидностью, что все он помнит, просто притворяется.

Вот я рассказываю о том, как чудо мэр глупо шутил, а Алексей Александрович заливисто смеялся и отвешивал ему комплементы. Он кивает: что-то такое еще помнит, да-да…

А вот я подхожу к трагическому моменту, когда Геннадий Игоревич предложил поменяться дамами, и вижу, как заходили желваки на лице босса, глаза сузились в щелки, а пальцы сжались в кулаки.

Хм, а вот такой Алексей Александрович запросто мог бы разукрасить физиономию мэра не слишком художественной росписью! На душе как-то сразу потеплело.

Вот я рассказываю, как изящно он выпутался из ситуации, и мой босс удивленно вскидывает брови: мол, ну надо же… справился.

Теперь продолжаю о том, как мы путешествовали по коридорам. Я пешком, а он на моих хрупких плечах. Он отводит глаза, краснеет и бормочет что-то невнятное со словом «извините» внутри.

А теперь переходим к тому, как он прошелся по моему наряду. Алексей Александрович смущен, а в том месте, где звучат слова «вокзальная путана», и вовсе сокрушенно качает головой.

– Простите, Дина, я совершенно так не думал. Да, наряд несколько смелый, но такое… Я себе даже не представляю, как я мог…

Я вгляделась в него так тщательно, словно планировала разобрать на молекулы и запоминала, как они сейчас расположены, чтобы без ошибок собрать обратно. Но, увы. Или Алексей Александрович – гениальный актер и сцена многое потеряла от его ухода в бизнес, или он говорил чистую правду.

– Надеюсь, на этом всё? – он смотрел на меня почти умоляюще.

Я еще раз просверлила его взглядом.

Невероятно! Уму не постижимо! Но, кажется, диагноз тут ясен. Полное выпадение памяти на алкогольной почве. Он действительно ничего не помнит.

Ну что ж, тем лучше.

– Слава богу, потом вы уснули. Так что ничего.

Я мысленно поаплодировала сама себе. Ведь фактически я умудрилась ответить честно, и не раскрыть при этом кое-каких обстоятельств, которых Алексею Александровичу знать не стоило.

– Ну что, собираемся? – он радостно подскочил с места. – Я лично не намерен здесь оставаться ни минуты. Чем скорее мы покинем Энск, тем лучше.

Вот тут я была с ним полностью согласна. Уехать и забыть все, случившееся здесь, как страшный сон!

Всю обратную дорогу в такси, а потом и в самолете я преимущественно молчала, обеспокоенно раздумывая над одним очень важным вопросом. Ну, с Алексеем Александровичем, допустим, все понятно: перепил человек, творил неизвестно что, потом не помнит. Не то чтобы это обстоятельство делало ему честь, но оно, по крайней мере, как-то объясняло его поведение.

А вот к своему собственному поведению у меня вопросы оставались.

Нет, я бы не стала себя ругать за тот наш внезапный поцелуй. Я где-то читала, что за секс и агрессию отвечают чуть ли ни одни и те же отделы мозга. То есть резко начать целоваться после жесткого конфликта – в этом ничего странного нет. Правда, лично я ни разу не видела, чтобы во время ринга боксеры остановились и начали дарить друг другу поцелуи. Но, может быть, просто они недостаточно агрессивны. В нашем же случае агрессии было – хоть отбавляй. А мозг, знаете ли, тоже не компьютер. Вот и попутал, бедняжка, с кем не бывает, особенно после того, что с ним целый вечер делали.

То, что мы с боссом переместились в спальню и продолжили начатое – в принципе, тоже не так страшно. Ну, увлеклись, с кем не бывает.

То, что я убежала в душ освежиться, опять же вполне нормально. Чистота – залог здоровья, гигиена – вообще наше все. Да и, прямо скажем, немного остыть мне тогда не мешало.