Будь осторожен, незнакомец!

— К Халлидею. Я думаю, Халлидей вот-вот заплатит по последнему счету, но Эмерик, похоже, выкарабкается.

Когда они добрались до салуна Халлидея, несколько горожан уже были там и пытались помочь шерифу. Кто то нашел подушку и подмостил ее Эмерику под голову. Барт пропустил Бойда вперед, а сам прислонился к дверному косяку. В дальнем углу Люк Браннок поднялся над скорченным на полу телом Мэйса Халлидея и объявил:

— Халлидей готов. Вам остался только один пациент, док.

Бойд опустился на колени рядом с шерифом, открыл свой саквояж и знаком велел помогавшим ему людям расстегнуть раненому рубашку.

— Пуля застряла у Дика между ребер, — сообщил он, закончив осмотр. — Ничего такого, с чем я бы не управился, Дик.

— Я… у-ух… здорово рад это слышать, — пробормотал Эмерик. Потом с усилием повернул голову и посмотрел на Барта. — Конниган… насчет этого моего двуличного помощника…

— Он заперт в камере, — улыбнулся Барт.

— Самое для него место, — проворчал Эмерик. Он сделал паузу, чтобы перевести дух. — Халлидей сказал кое-что, прежде чем отдать концы, Конниган. Я слышал каждое слово. Ваш брат…

— Хватит уже говорить, Дик, — порекомендовал Бойд.

— Я обязан… сказать Коннигану… хотя бы это, — у Эмерика на лбу выступил пот — Он имеет право это знать.

— Попозже, — мягко предложил Барт.

— Сейчас! — рассердился Эмерик. — Ваш брат… он, конечно, уложил этого бездельника Таннера… но честно. Таннер первый поднял на него револьвер. А потом… уж Халлидей ударил вашего брата так, что тот потерял сознание, и спрятал револьвер Таннера. Они все трое — Халлидей, Уотлинг, девчонка — клялись, что Питер не дал ему никакого шанса… но…

— Берегите силы, Эмерик, — вздохнул Барт, поворачиваясь к выходу. — Это все, что мне надо было знать. Спасибо.

— Побудьте здесь, Конниган, — заволновался Бойд. — Я должен промыть и перевязать вам рану.

— Пусть идет, — ухмыльнулся Люк Браннок. — Я нюхом чую, куда он двинет, а вдова Кит умеет управляться с бинтами и мазями…

Перед салуном стояли две знакомые фигуры, ожидая появления Барта. Он медленно побрел по тротуару к «Универсальному магазину Кита», а они зашагали по бокам.

— Все кончено, а? — поинтересовался Каттл.

— Все кончено, — кивнул Барт.

— Ты чист? — требовательно спросил Алби Финн.

— Да-а… и Пит тоже… — Барт устало вздохнул, а по том добавил с жаром. — И это — самое главное. Теперь я смогу поехать домой, в наши края, и сказать старику, что его мальчик не был убийцей.

— Ты собираешься уехать обратно в Колорадо один? — спросил Финн.

Барт полуприкрыл глаза, вызвал в памяти образ красивой вдовы и ее безалаберного чада с веснушчатой рожицей и бурыми лохмами и мягко улыбнулся.

— Надеюсь, что не один.

Джексон Коул. Каньон Дьявола

Глава 1

— Капитан, в этих горах поселилась смерть. Смерть и ужас!

— Что ты хочешь этим сказать, Мануэль?

Старый мексиканец, беспокойно оглянувшись, заговорил тише

— То, что сказал, Капитан: смерть — там, она приходит оттуда

Рейнджер Джим Хэтфилд перевел взгляд с обветренного лица старика Мануэля по кличке Пеон — туда где далеко, на северо западе темной стеной поднимались на горизонте горы Тинаха. Стена эта, изломанная и утыканная, как клыками, остроконечными вершинами, была темно синего и фиолетового цвета, на теле ее тут и там краснели кровоточащими ранами пересохшие русла ручьев или зияли чернотой горловины каньонов.

Хэтвилд остановил своего могучего гнедого на окраине городка у реки. Между горами и городком на много миль волнистым изумрудным покрывалом раскинулись великолепные пастбища. Правда, кое-где вдруг чужеродными заплатами попадались клочки бесплодной пустыни, столь характерные для юго-западного Техаса, проплешины, где корявый саксаул и причудливый кактус вели изнурительную борьбу за существование. Но в целом эта улыбчивая земля была укутана в богатый зеленый наряд, отороченный по краям серебром ручейков

Хэтвилд вновь повернулся к мексиканцу, лицо которого выражало забавную смесь собачьей преданности и благоговения

— Все-таки, что ты хочешь этим сказать, амиго? — повторил он свой вопрос.

Старый Мануэль вновь нервно оглянулся. Никто не мог его услышать, но он заговорил еще тише, почти шепотом.

— Раньше, Капитан, наши парни ездили туда, — сказал он, — ездили охотиться на дичь, копать коренья трав, которые растут только в этих горах. Так было много лет подряд… Молодежь уезжала в горы и возвращалась с полными мешками и навьюченными ослами. А потом вдруг все переменилось. Однажды парни поехали в горы — и не вернулись. Другие поехали их искать и тоже пропали. Третьи — с оружием и готовые ко всему— поехали в горы и вернулись ни с чем, ничего не нашли. Больше наши люди туда не ездили. А потом… потом, Капитан, пришли полуночные всадники и — Он!

— «Он»?

— Да, Капитан. Пришел Он, и с ним — всадники. Они стали силой уводить с собой людей из прибрежных поселков. Обещали дать работу и хорошо заплатить, но платой была смерть!

Серые глаза Хэтфилда сузились. Ему приходилось слышать, что вытворяют мексиканские латифундисты и владельцы копей, когда не хватает рабочих рук.