Будь осторожен в своих желаниях

– А это Рауль Дельгадо, наш миротворец… Знает несколько местных наречий. Благодаря ему в нашей округе установился хоть и шаткий, но все же мир… – Хуан похлопал по спине теперь уже Максима, и тот незамедлительно тоже склонился перед всеми:

– Имею честь познакомиться.

Настя наконец решилась взглянуть на него, но он, в отличие от Наумова, сразу отвел глаза. Девушку вновь окатило волной унижения: было ясно, что Максим все же раскаивается во вчерашнем поступке и теперь намеривается избегать ее. «Что ж, – подумала она, – буду тоже делать вид, что ничего не было. Если получится».

В асьенду сеньора Альварреса они прибыли через четверть часа. Белоснежное двухэтажное здание в типичном испанском стиле располагалось почти на окраине города, утопая в зелени сада. Просторный внутренний дворик по периметру окружали арочные проходы, стены были увиты зеленым виноградом, а в центре журчал небольшой фонтан в виде взлетающего лебедя; в нескольких местах были разбиты клумбы из роз и мальв.

Комната, приготовленная для Насти, оказалась очень светлой и по-девичьи милой: большое окно с балконом, светло-голубые стены с мелким золотым рисунком, мягкий синий ковер на полу, мебель из бука и снова большое зеркало в ажурной золотой раме.

– Вы не поверите, сеньорита Летисия, – в дверь прошмыгнула взволнованная Кончита, – вам сейчас готовят настоящую горячую ванную, но самое главное не это… Ваш отец, сеньор Альваррес, специально для вас приобрел цветочное мыло у турецких купцов!..

В первую секунду Настю посетило недоумение по поводу восторгов Кончиты, но потом она вспомнила о когда-то просмотренном публицистическом фильме, посвященном гигиене средних веков, где говорилось, что люди в Европе в те времена мылись крайне редко. Однако в завоеванном Новом Свете ситуация с мытьем была полностью противоположной. Это напрямую было связано с бурно развивающейся на континенте торговлей и в частности с купцами с «чистоплотного» Востока, которые привозили на продажу среди прочих других товаров и средства гигиены. Именно благодаря им привычка принимать ванную постепенно получило распространение и в колониях Испании и Англии, вначале среди богатых, а после и менее состоятельных людей.

Настя слегка улыбнулась Кончите и поинтересовалась, когда она сможет воспользоваться этим чудесным благоухающим средством.

– Осталось совсем немного, сеньорита, – заверила ее служанка. – Я пока помогу вам раздеться…

Избавившись от пытки в виде корсета, Настя наконец-то смогла свободно и глубоко вздохнуть, а горячая ванна подняла ее на верхушку блаженства. Она настолько разомлела в теплой воде, что чуть не заснула, но Кончита снова принялась ненавязчиво ее торопить, напоминая про праздничный обед, по времени скорее походивший на ужин. И Насте пришлось опять облачаться в жуткий давящий наряд теперь, правда, приглушенного винного цвета.

К приходу Насти в огромной ярко освещенной столовой уже собрались все гости. Кроме Наумова, Максима и Карлоса Наварра, а также, безусловно, хозяина асьенды и его сестры, здесь присутствовали и новые лица. Насте были представлены сеньор и сеньора Гомес, оба худые и длинные, словно палки, с натянутой улыбкой на тонких губах, а также их дочь Алисия, куда более миловидная и приятная особа в отличие от родителей. Раскланявшись с Гомесами, сеньор Альваррес незаметно шепнул Насте на ухо, что надеется на ее дружбу с Алисией, после чего громко пригласил всех к столу.

Насте занервничала, когда поняла, что ей предназначено место рядом с самим Максимом, а прямо напротив, глаза в глаза, расположился Наумов. И если взгляды исподлобья последнего не так уж досаждали ей, то близость Максима сводила с ума. От нервного напряжения сжимался желудок и подташнивало, и вскоре стало понятно, что из всего изобилия предложенных к обеду блюд она не в силах съесть ни кусочка. В результате Настя смогла лишь сделать несколько глотков красного вина после произнесенного сеньором Альварресом приветственного тоста.

Поглядывая украдкой на Максима, она заметила, что тот тоже почти не прикасается к еде, изредка ковыряя вилкой зажаренную грудку цыпленка. С другой стороны от Максима сидела Алисия Гомес, и Настя видела, как та бесконечно томно вздыхает и игриво обмахивается веером, пытаясь привлечь к себе его внимание. Нет, ревниво решила Настя, с этой особой дружить она не собирается.

– Хуан, все же я обеспокоена твоим ранением, – проговорила Клаудия Альваррес где-то в середине обеда. – Когда и почему это произошло? Неужели здесь так опасно?

– Меня ранили давно, полгода назад, – чуть улыбнулся ее брат. – Но все быстро зажило, что и следа почти не осталось. Тогда среди местных индейцев возник небольшой бунт, но мы его благополучно подавили. Не стоит волноваться Клаудия, теперь в соседних резервациях индейцев спокойно…

– А как же те два аборигена, которые были пойманы на прошлой неделе? – вдруг раздался кроткий голос Алисии. – Один из них, кажется, умер?

На несколько мгновений в столовой повисла тяжелая пауза, после которой сеньор Альваррес нехотя ответил:

– Они были пойманы за продажей пейоты…