Будь проклята Атлантида!

- Погоди! – буркнул Ор в ответ на расспросы. – Сперва надо подложить камни, чтобы освободить бурдюк. – И тогда Глава Умельцев, правая рука Ацтара, ухватил увесистый осколок гранита и поволок к зависшей глыбе. Она так и осталась жить на весу – чудище о шести каменных ногах. А пока Кеатл чистил алый плащ, Палант шепнул Ору о другом, синем плаще. Разве мудрые рискнут отказать в нем дикарю, для которого девятивесельный повелитель таскает камни!

Кеатл условился, что пришлет в Долину умельцев – учиться у гия шить бурдюки и обращаться с ними.

- А может быть, отдашь его мне? – Кеатл с вожделением покосился на гия.

- Ну, ну, не жадничай! – засмеялся Ферус. – В толковых людях не у тебя одного нехватка. Да он и сам не захочет.

Когда Ор с Палантом вошли в дом, Алх задернула занавеси на окнах и зажгла светильник. Велев Илле следить, чтобы мужчины не шумели, гиянка вышла.

С тех пор как ожидающая ребенка Илла перебралась в дом Тейи, в этом жилище, прежде вольном и беззаботном, настал строгий порядок: Алх все взяла в свои руки. Для начала, скептически оглядев рабов Тейи – двух яптов и либа, - она заявила, что для безопасности и благополучия дома нужны по меньшей мере два гия, - и поставила на своем.

Хозяйку дома Алх ни в грош не ставила, хотя очень любила слушать ее песни, на Ора покрикивала, Паланта уличала в неверном произнесении гийских слов. Зато Иллу она, вопреки всякой очевидности, считала гиянкой и Матерью того разношерстного рода, который собирался в доме Тейи. Дом этот стоял над рекой, в десятке стадий от дозора, закрывающего вход в Долину Древа. Двухэтажное каменное строение окружал одичавший сад.

- Ор, как давно ты не приезжал! – Илла прижалась к мужу располневшим телом.

- Что делать, сестренка! – вздохнула Тейя, искоса глянув на Паланта. – Женам знатоков достаются лишь остатки от охоты за тайнами!

- Ты же сама сказала, что так безопаснее, - стал оправдываться Ор.

- Помолчи! – топнула ногой певица. – И когда Алх отучит тебя спорить с Матерями! Надолго вы к нам? Всего на три дня! Что ж! Проведем их так, чтобы вспоминать три луны! – тряхнула она празднично убранными волосами.

«А может быть, и три зимы», - подумал Ор. Но он не хотел сразу говорить о своем решении.

Лишь вечером второго дня, когда все, умиротворенные, немного хмельные, расположились вокруг очага, Ор решил, что пришло время.

- Родичи, мне надо вернуться на Канал.

- Ты сошел с ума! – первой опомнилась Тейя. - Добровольно вернуться к мучениям, от которых спасся чудом!

- Теперь будет по-другому! – ухмыльнулся Ор. – Кеатл дает мне знак о семи веслах, выше, чем у кормчего ладьи.

- Но к чему это тебе? – допытывался Палант.

- Так будет безопаснее для всех нас, особенно для Иллы.

- А, пожалуй, он прав, - тихо сказала Тейя.

- Конечно, прав! – обрадовался Ор. – Ведь когда Илла станет матерью, будет еще труднее скрывать тайну. Завистники в Долине хоть и притихли, но без устали следят, где я споткнусь. А когда я уеду, все сразу кончится.

- И мы легко выдадим новорожденного за ребенка Алх, - докончила Тейя.

- А атлантские черты в нем…

- Припишем тебе! – Тейя хлопнула Паланта по спине. – Я даже устрою на радость соседям маленькое представление с криком и слезами.

- Как-нибудь вытерплю, - пробурчал знаток. – Но все равно мне это не нравится. А ты чего молчишь? – налетел он на Иллу. – Скажи ему…

Илла поджала губы.

- Ор делает так, - ответила она, - как шепчут ему боги. Я всегда говорила, ему предстоит большое деяние. Если его влечет на Канал, значит, это должно произойти там.

- Насчет деяний вряд ли, - усмехнулся Ор. – Но чего-то боги от меня ждут. Может быть, это будет один удар киркой в нужное время, в нужном месте, или совет, вовремя поданный кому-то из властных…

- Ну, - махнул рукой Палант, - если гий что-то забил в голову!..

Глава 8

Два вождя

- Все ти-ихо! заунывный голос стража колыхнул ночную тишину. – Все ти-ихо! – ответил соседний. – Все ти-ихо! – уходящая вдаль перекличка заглохла в земляных отвалах. Ор перевернулся на левый бок и натянул на голову баранью шкуру. Взбудораженный встречей с Агданом, он никак не мог заснуть.

Как побагровел крикун, насчитав у своего бывшего раба на два весла больше, чем у него самого! Оскалился… и молча отвернулся – даже выругаться не посмел! Да, был лохматый писец, гийская скотина, а нынче Большой Умелец в куртке с широким зеленым поясом. Кеатл доволен Ферусовым гием с его волшебными бурдюками. Сейчас он старший над челном из пяти умельцев, трех искусников и пяти десятков отборных рабов. Гонцы с наделов прибегают к их жилищу: «Глыба выступила». «Кусок скалы отвалился». Ор смотрит, посылает рабов – рыть норы, умельцев – заложить бурдюки, самое сложное берет себе.

Приятно видеть изумленные лица, слышать крики, когда неподъемная глыба лезет из земли, отряхивая с себя песок и глину. Ор улыбнулся в темноте, но тут же устыдился своего мелкого торжества.