Будь проклята страсть

Мопассан — один из последних великих французских реалистов XIX в. В основе его творчества лежало глубоко критическое отношение к капиталистической действительности, трезвое, не оставлявшее никаких иллюзий понимание сути господствующих отношений, фальши буржуазной демократии и грязного политиканства эпохи Третьей республики, мерзости милитаризма и колониальных авантюр. Вслед за Флобером Мопассан остро ощущал духовное убожество, пошлость, корыстолюбие буржуа-собственника, лживой морали которого он стремился противопоставить (особенно в начале творческого пути) раскованность страстей, близость к природе, правду естественных чувств человека. Вместе с тем бесперспективность исторической ситуации после поражения Парижской Коммуны 1871 г., воздействие позитивизма (И. Тэн, Г. Спенсер) вносили в сознание Мопассана пессимистические мысли о невозможности изменения сложившегося порядка вещей. Представления о непреодолимом одиночестве человека, о его беспомощности перед случаем, страстью, старостью, болезнью, смертью, окрашенные в тона шопенгауэровского пессимизма, порой казались Мопассану воплощением царящего в мире неблагополучия и накладывали определённую печать на его творчество (главным образом в последние годы жизни). В нравственно-эстетических основах своего творчества Мопассан был гуманистом и реалистом. В большинстве его произведений метафизический пессимизм отступает перед глубиной и точностью анализа социальной природы человеческих отношений и характеров, перед стремлением к гуманистическому нравственному идеалу. В силу этого самый пессимизм Мопассана оказывался своеобразной формой социальной критики, способствуя разрушению иллюзий буржуазно-мещанского прогресса.

Свои эстетические воззрения Мопассан выразил в статьях и очерках о Флобере, Тургеневе, Золя, в статье «Роман», опубликованной как предисловие к роману «Пьер и Жан»; в статье «Эволюция романа в XIX веке» и других Мопассан защищал традиции реалистического искусства, его познавательные функции, видя задачу писателя в том, чтобы раскрывать людям «беспощадную, страшную и святую правду», доискиваться истины, не обращая внимания на общепринятую официальную, ортодоксальную мораль. Ученик Флобера, он ратовал за высокую художническую объективность, за ясность и точность художественной формы, за лаконизм, простоту и выразительность языка. Соратник Золя и натуралистов в борьбе против фальшивого буржуазного морализаторства, Мопассан одновременно всегда подчёркивал своё несогласие с натуралистическими догмами «научного романа» и «человеческого документа», утверждая необходимость строгого отбора явлений и фактов, с помощью которых художник создаёт не «банальную фотографию жизни», а «...её воспроизведение, более полное, более захватывающее, более убедительное, чем сама действительность». Вопреки возникавшему декадентству, Мопассан защищал сознательность творческого акта, говорил о необходимости «много наблюдать и раздумывать над тем, что видел». Вместе с тем для эстетических воззрений Мопассана (особенно в конце 80-х годов.) характерны известные уступки субъективизму, перенесение центра тяжести с объективного мира как предмета художественного отражения на восприятие художника, его познающее и чувствующее «я», что находило соответствие в тенденциях «чистого психологизма», в интересе к загадочным явлениям психики, заметном в некоторых поздних произведениях Мопассана.