Будда

Услышав туманное пророчество Конданны, правитель Шудцходана, как утверждает предание, поклялся оградить жизнь своего сына от ужаса низкой повседневности высокими стенами и свирепыми стражами.

Намерение отца Сиддхартхи, как свидетельствует предание, было бессмысленным. Пророчеством, исходящим от двух человек, его сын уже с момента рождения был призван свыше к проповедческой, учительской деятельности.

Прошло еще два дня. Для Майядэви, матери Сиддхартхи, эти дни оказались последними. Она умерла, не приходя в сознание. В доме Шуддходаны воцарилась тишина, прерываемая плачем двух малышей и бормотанием мантр домашним жрецом. Вторым ребенком, появившимся в доме после Сиддхартхи, был Нанда — его единокровный брат. Паджапати родила его за день до смерти старшей сестры. Предание свидетельствует о ее глубоких чувствах к Майядэви. Она передала родного сына на попечение кормилицы, а сама занялась Сиддхартхой.

Глава вторая

ДЕТСТВО, ЮНОСТЬ ГАУТАМЫ БУДДЫ И ЕГО МАЛАЯ РОДИНА

О детях Древней Индии, о их играх и увлечениях, об учебе, миропереживании и странностях Сиддхартхи Гаутамы, об олигархической республике шакьев и соседних царствах по эту сторону Гималаев, о том, чем промышляли, пробавлялись и на что надеялись люди того времени

Детские и юные годы затерялись в долгой жизни Гаутамы Будды. Кое-какие фрагментарные события тех лет мелькают в многочисленных буддийских Писаниях. Прямо скажем, чтобы обнаружить их, приходится приложить немалые усилия. Как писал поэт Владимир Маяковский, «изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды»[206].

Ученые восстановили несколько фактов частной жизни Гаутамы Будды с некоторой долей предположительности. Начну с его детства и юности, о которых практически ничего не известно.

Вот, например, вопрос — самый простой. Во что играли Сиддхартха и его сверстники? Разумеется, дети кшатриев играли в военные игры. В какие — определенно сказать трудно, но предположить что-то возможно. Вероятно, в этих играх использовались игрушечные луки, стрелы и сабельки. Став постарше, они устраивали между собой настоящие битвы, иногда в ход шли палки и кулаки. В то время уже существовало что-то вроде шахмат с расчерченной на земле условной восьмиклеточной «доской» и что-то похожее на шашки, когда на земле рисовали уже десять клеток[207].

Отец Сиддхартхи, памятуя о пророчестве брахманов Ашиты и Конданны, пытался заинтересовать старшего сына этими интеллектуальными играми. Он понимал, что они разовьют в нем стратегическое мышление. Отсутствие такого мышления у кшатрия — беда. Проиграешь любое сражение. Так, наверное, думал Шуддходана. Его сын не то чтобы избегал этих игр, но не входил, играя в них, в раж и не переживал, как остальные мальчики, когда их по разным причинам родители не выпускали из дома на улицу. Впрочем, одна забава его очень увлекала — отгадывание мыслей. Существовала в то время еще одна игра, совсем простая, не сравнимая с отгадыванием мыслей. Чертили рукой в воздухе какую-то букву. Побеждал тот, кто ее первым угадывал. Понятно, что в этой игре принимали участие те, кто был сведущ в грамоте. Вот что по этому поводу пишет Хайнц Вольфганг Шуман: «Умел ли Сиддхартха читать — точно не известно. В позднем предании, конечно же, рассказывается, что он запомнил с необыкновенной легкостью буквы, принадлежащие нескольким видам письма. Однако в Палийском каноне нет свидетельств того, что Будда владел грамотой. Тогда умение читать считалось полезным навыком, между тем для начального образования оно не было обязательным. Необходимость сохранения информации ограничивалась документами, представляющими соглашения или оповещение о чем-то важном. Они выбивались на каменной основе или вырезались на деревянной доске. Владение письмом считалось искусством, а людей, им владеющих, относили к людям редкой и нужной обществу профессии — писцам. Отношение взрослого Сиддхартхи к знанию грамоты проявляется в его заявлении, что владение письмом вряд ли понадобится монаху, сосредоточенному на том, как достичь освобождения»[208].

Вдумайтесь, однако: Первоучитель говорил не о себе, а о монахах его общины, среди которых были люди, не умеющие читать и писать. Что это, как не уважительное отношение Сиддхартхи к ним?! И не более того. Они для него были равными прочим грамотным монахам, несмотря на свою безграмотность в узком смысле этого слова. Ведь все они следовали проповедуемой Гаутамой Буддой доктрине нравственного самоусовершенствования и со слуха запоминали ее основные положения.