Буддист-паломник у святынь Тибета

15 апреля. Сегодня я, проходя по городу, заметил у южных ворот второго двора Чжу очень представительного, порядочно одетого пожилого мужчину, сидевшего с большой колодой на шее. Колода эта представляла квадратную (5 × 5 четвертей) доску толщиною около 1,5 вершка, в средине которой сделана круглая дыра, через которую проходила шея преступника. Подле него сидела какая-то женщина, по-видимому, служанка, принесшая ему местное вино. Он держал в руке четки и читал «мани». Лицо его имело довольно грустное выражение, и он поминутно выпивал подаваемое ему вино. Необыкновенный вид преступника и необычность места его нахождения заинтересовали меня, и я, подойдя к нему, прочел обычную надпись, приклеиваемую на верхней стороне колоды. В этой надписи было сказано, что он за своевольные проступки по приговору четырех галонов должен пробыть в этой колоде 20 дней, затем должен быть наказан 200 плет и, наконец, надеть вечную колоду.

Из собранных мною дальнейших сведений выяснились следующие подробности. Он – из местности Пан-юл (Пэнбо), в молодости был беден и находился в услужении в одной богатой семье. Со временем он приобре×л такую власть в доме, что сделался полным распорядителем имущества хозяев, из коих мужа уже не было в живых. Старший сын их, недовольный его своеволием, искал случая избавиться от него. Поводом к этому послужило, как говорят, то, что он после конфискации имущества и удушения дэмо-хутухты якобы высказал мнение, что далай-лама и галоны желали только воспользоваться большим богатством хутухты. Упомянутый сын донес об этом галонам, пошло расследование, следствием чего и явился настоящий приговор.

6 июня.

Наступившая третьего дня пятая луна местного времяисчисления считается здесь месяцем спускания чойчжонов, т. е. в этой луне чойчжоны посвящают свою деятельность этому нашему миру, тогда как в другое время они могут быть заняты в других мирах. Поэтому центральное правительство, монастырские общины и частные лица имеют обыкновение обращаться к прорицателям с просьбой спустить их чойчжонов.

Следуя такому обычаю, и наша бурятская община монахов Брайбуна решила просить спустить чойчжона Гадона завтра, 7-го числа. Община обыкновенно соединяет это с устройством своего рода загородного гулянья, свободного от строгого надзора монастырской администрации. Старшины общины пригласили и меня принять участие в этом соединении приятного с полезным. Я же, с одной стороны, заинтересованный случаем поближе видеть спускание одного из больших чойчжонов, с другой, желая провести некоторое время вне удушливой атмосферы города на чистом воздухе, отправился сегодня в сопровождении одного халхасца-монаха в резиденцию вышеназванного прорицателя.

Он живет в монастыре Гадон, который до господства «желтой секты» был одним из больших монастырей в окрестностях Лхасы. Этот монастырь находится в первой от устья левобережной пади долины Додлун, верстах в 17–18 от Лхасы, и расположен довольно высоко на склоне горы. Немного не доходя до него, указывают большую яму, глубиной около 6 саженей, а в диаметре около 3-х. Есть поверье, что она образовалась во время последней войны с непальцами, будто бы от заклинаний последних. Но тибетцы, отыскивая средства противодействия, поставили подле этой ямы субурган, который остановил дальнейшее образование провалов.

Когда я с моим спутником подошел к монастырю, то узнал, что нашим бурятам отведен дом, находящийся в саду прорицателя на западной стороне монастыря. Придя в этот дом, мы застали там уже почти всех бурятских лам. Расположившись в довольно обширном, по местным понятиям, доме, с отдельной кухней, монахи позволяли себе некоторые вольности, как игру в домино, борьбу между собою во дворе на зеленой траве, бега вперегонки по обширному саду и проч. Стол, более роскошный, чем в обыкновенное время, был устроен общий, на собранные в складчину деньги. Соблюдая полное равенство членов общины, был нанят особый повар-тибетец, тогда как все эти монахи в монастыре своем обходятся без прислуги.

Монастырь состоит из нескольких домиков, среди коих выделяется более солидное здание – дуган, где живет прорицатель и где происходит спускание чойчжона. Духовенство или, вернее, придворный штат прорицателя составляют около 25 человек. Большинство из них, равно как и сам прорицатель, могут быть женатыми. Поэтому здесь смесь светского и духовного населения, так что монастырь этот удобнее назвать тибетским селом.