Будем как солнце. Книга символов

Но повсюду вечно чуду буду верить я мечтой, Буду вольным и красивым, буду сказкой золотой.  Если ж кто-нибудь захочет изменить мою судьбу, Он в раю со мною будет — или в замкнутом гробу.  Для себя ища свободы, я ее другому дам, Или вместе будет тесно, слишком тесно будет нам.  Так и знайте, понимайте звонкий голос этих струн: Влага может быть прозрачной — и возникнуть как бурун.  Солнце ландыши ласкает, их сплетает в хоровод, А захочет — и зардеет — и пожар в степи зажжет.  Но согрею ль я другого, или я его убью, Неизменной сохраню я душу вольную мою.

«Мне снятся караваны…»

Мне снятся караваны, Моря и небосвод, Подводные вулканы С игрой горячих вод.  

Воздушные пространства, Где не было людей, Игра непостоянства На пиршестве страстей.  Чудовищная тина Среди болотной тьмы, Могильная лавина Губительной чумы.  Мне снится, что змеится И что бежит в простор, Что хочет измениться — Всему наперекор.

«Я полюбил свое беспутство…»

Я полюбил свое беспутство, Мне сладко падать с высоты. В глухих провалах безрассудства Живут безумные цветы.  Я видел стройные светила,

Я был во власти всех планет. Но сладко мне забыть, что было, И крикнуть их призывам: «Нет!»  Исполнен радости и страха, Я оборвался с высоты, Как коршун падает с размаха, Чтоб довершить свои мечты.  И я в огромности бездонной, И убегает глубина. Я так сильнее — исступленный, Мне Вечность в пропасти видна!

ГЛАЗА

Когда я к другому в упор подхожу, Я знаю: нам общее нечто дано. И я напряженно и зорко гляжу, Туда, на глубокое дно.  И вижу я много задавленных слов,

Убийств, совершенных в зловещей тиши, Обрывов, провалов, огня, облаков, Безумства несытой души.  Я вижу, я помню, я тайно дрожу, Я знаю, откуда приходит гроза. И если другому в глаза я гляжу, Он вдруг закрывает глаза.

СКВОЗЬ СТРОЙ

Вы меня прогоняли сквозь строй, Вы кричали: «Удвой, и утрой, В десять раз, во сто раз горячей, Пусть узнает удар палачей».  Вы меня прогоняли сквозь строй, Вы стояли зловещей горой, И горячею кровью облит, Я еще, и еще, был избить.  Но, идя как игрушка меж вас, Я горел, я сгорал, и не гас.

И сознаньем был каждый смущен, Что я кровью своей освящен.  И сильней, все сильней каждый раз, Вы пугались блистающих глаз. И вы дрогнули все предо мной, Увидав, что меж вас — я иной.

В ЗАСТЕНКЕ

Переломаны кости мои. Я в застенке. Но чу! В забытьи, Слышу, где-то стремятся ручьи.  Так созвучно, созвонно, в простор, Убегают с покатостей гор, Чтоб низлиться в безгласность озер.  Я в застенке. И пытка долга. Но мечта мне моя дорога. В палаче я не вижу врага.  Он ужасен, он странен, как сон, Он упорством моим потрясен. Я ли мученик? Может быть он?