Будем как солнце. Книга символов

   Красивую маску бесстрастия     Лишь равный способен понять Глаза мои могут ослепнуть от счастия, Ослепнуть от муки, — но слез им нс знать.     О, да, я колдунья влюбленная,     Смеюсь, по обрыву скользя. Я ночью безумна, а днем полусонная, Другой я не буду — не буду — нельзя.

ИГРАЮЩЕЙ В ИГРЫ ЛЮБОВНЫЕ

Есть поцелуи — как сны свободные, Блаженно-яркие, до исступленья. Есть поцелуи — как снег холодные Есть поцелуи — как оскорбление.  

О, поцелуи — насильно данные, О, поцелуи — во имя мщения! Какие жгучие, какие странные, С их вспышкой счастья и отвращения!  Беги же с трепетом от исступленности, Нет меры снам моим, и нет названия Я силен — волею моей влюбленности, Я силен дерзостью — негодования!

НЕРЕИДА

Нет, не даром я по взморью возле пенных волн бродил, В час, когда встают туманы, как застывший дым кадил. Нет, не даром я в легенды мыслью жадною вникал, Постигая духов моря, леса, воздуха и скал. Вот и полночь Над прибоем светит полная Луна.

И упорно возникает, на мгновенье, тишина. Между шорохом, и шумом, и шипением волны, Недовольной этим быстрым наступленьем тишины. Между шелестом свистящим все растущих быстрых вод Возникают нереиды, отдаленный хоровод. Все похожи и различны, все влекут от света в тьму, Все подвластны без различья назначенью одному. Чуть одну из них отметишь, между ею и тобой Дрогнет мягко и призывно сумрак ночи голубой. И от глаз твоих исчезнет отдаленный хоровод,— Лишь она одна предстанет на дрожащей зыби вод. Полудева, полурыба, из волос сплетет звено, И, приблизив лик свой лживый, увлечет тебя на дно.

Я вас знаю, нереиды Вот и полночь Тишина Над прерывистым прибоем светит полная Луна. Я взглянул, и мягко дрогнул сумрак ночи голубой. «Мой желанный! Мой любимый! Как отрадно мне с тобой! Мой желанный! Мой любимый!» — Нет, постой меня ласкать. И за сеть волос лучистых я рукою быстрой хвать. Полудева! Полурыба! Не из водных духов я! Не огнем желаний тщетных зажжена душа моя. Если любишь, будь со мною, ласку дерзкую возьми И, узнавши власть поэта, издевайся над людьми. И красавицу морскую я целую в лунной мгле, Бросив чуждую стихию, тороплюсь к родной земле. И упрямую добычу прочь от пенных брызг влеку, Внемля шорох, свист и шелест вод, бегущих по песку.

«Я больше ее не люблю…»

Я больше ее не люблю, А сердце умрет без любви. Я больше ее не люблю, И жизнь мою смертью зови.  Я буря, я пропасть, я ночь, Кого обнимаю, гублю. О, счастие вольности! — Прочь! Я больше тебя не люблю!

«Да, я люблю одну тебя…»

Да, я люблю одну тебя, За то, что вся ты — страсть, За то, что ты, забыв себя, Спешишь с высот упасть.