Будем жить!

Тарк и Кира уже немолоды. Они знают, что дарованная им жизнь не вечна. Уходят из жизни те, кто появился в этом мире вскоре после появления здесь людей. И только сейчас становится понятно, отчего так беспокоился Артур Мэллорн. Людей на планете становится все меньше и меньше. Питомник людов, если бы размножение его питомцев шло, как и положено, в геометрической прогрессии, за прошедшее тысячелетие должен был бы обеспечить детьми многие тысячи супружеских пар. А вот не выходит.

У людов случаются выкидыши, мертворожденные, и даже роженицы умирают. В удачные годы удавалось обеспечить Мэлтеру пять новых жизней, в неудачные — одну. И ситуация с годами становится все хуже и хуже.

Квалификация медиков не возрастает, потому что реальной работы у них нет. Долгоживущие, которых первые хозяева за острые уши называли эльфами, не болеют. А при травмах, если не погибли сразу, восстанавливаются при минимальной помощи — кровь остановить, правильно сложить перелом или вправить вывих, и вскоре повреждения заживают. Несколько врачей, конечно, имеют постоянную практику в питомнике, но, кажется, законы больших чисел работают. Нет конкуренции — прогресс не движется.

Тарк за эти годы успел значительно меньше, чем, наверное, смог бы в других условиях — в мире, где люди соревнуются за успех, стараясь затмить друг друга своими достижениями. Тем не менее, именно тут, где сконцентрировались желающие обзавестись потомством, кое-что сделать все-таки удалось.

Почти два десятка вылазок на старую Землю, проведенных без потерь, поскольку опыт Тарка и Киры позволил учесть возможные риски, принесли удачу трижды. Семеро людов репродуктивного возраста удалось добыть упорным охотникам. Конечно, члены экспедиций были вознаграждены — стали родителями. Но факт вымирания вида Хомо сомнений не оставлял.

Кроме того, старела аппаратура. К последней вылазке оставался работоспособным только один активатор из числа привезенных из глубокого прошлого. Естественно, его попытались скопировать. На электронных лампах. И с вакуумным кинескопом вместо плоского экрана.

Эта эпопея потребовала огромного напряжения мысли. Пришлось создать полтора десятка приборов, в числе которых осциллограф был первым шагом. Частотомеры, измерители амплитудно-частотных характеристик, электростатические вольтметры и чувствительные микроамперметры — работа над некоторыми отняла годы. Годы проб и ошибок, надежд и разочарований.

К счастью, дети, и не только свои, подготовленные в прекрасной школе поместья, во многом помогли. Некоторые увлеклись и остались в усадьбе, ставшей подобием университета, где учеба, научная работа и техническое творчество объединили группу единомышленников.

Крошечный островок передовой мысли на бескрайних просторах огромной роскошной планеты, заселенной людьми настолько редко, что, если бы не радиосвязь, они могли забыть о существовании друг друга. Если по первоначальному плану основная масса поселенцев сконцентрировалась на Кавказе и в его предгорьях, и только на Урале разместились поместья металлургической ориентации, да по притокам Дона поселилась пара групп, первоначально ориентированных на добычу угля и углехимию, то постепенно картина расплылась. Огромная масса населения горной страны Матрохина постепенно сориентировалась на отгонное животноводство в поясе обильных травой лесостепях, протянувшихся от Северного Причерноморья через бывшие Казахстан и Южную Сибирь до бывшей Монголии, нынче обильной тучными пастбищами.

Вдоль течения Тигра и Евфрата, по Берегам Черного, Каспийского и Красного морей разошлись на моторных лодках отдельные семьи, поселяясь в прелестных уголках, уютных долинах, на склонах живописных гор или на равнинах, где обильна охота, а растительную пищу поставляли заросли посаженных поселенцами плодовых деревьев. Маслины и орехи, манго, папайя, финики, саго, хлебное дерево, бананы — землепашество практиковалось в самых скромных объемах. И никто, кроме хищников, не представлял для людей никакой опасности. А уж справиться с ними при наличии огнестрельного оружия не так-то сложно.

В результате горные долины потеряли три четверти населения. Там остались те, кому больше нравилось житье в условиях благоустроенных городков и труд под крышей производственных зданий. Заводы работали. Средства связи, оружие и боеприпасы производились наряду с двигателями, генераторами и инструментами. Основным вариантом общественно-экономической формации стала анархия. Всяк сам по себе. Всего вдоволь и бороться не за что. Редкие случаи рождения детей, происходившие вдали от старых поселений, чаще всего приводили к тому, что новые люди образования не получали и росли, общаясь с родителями и немногочисленными соседями. Не все даже выучивались читать.

И только тут, в Мэллорновке, теплилось слабое подобие общества, связанного общей задачей — продолжить род. Поэтому и работали лучшие умы над репликацией активатора, что никакого иного способа обеспечить прирост населения без поступления в питомник людов представить себе никто не мог.