Будем жить!

Впрочем, Настя верила всем, кто был в их пятерке, – само собой, Лене, Андрею – тоже, Мишке и Митьке без всякого сомнения. Хорошие ребята, дельные и правильные. Что будет дальше, Настя не знала, но точно знала только одно – им надо держаться вместе. Теперь они больше чем соратники, можно сказать – семья.

Настя прикинула, сколько продуктов нужно, чтобы накормить десять девчонок, и пошла за тушенкой. Нет, а что еще делать-то? Где взять свежего мяса? Нескоро еще они поедят борщ с говядиной, точно. Если и выжили отдельные коровенки, то бродят они где-то по сельской местности, не здесь, по голому асфальту. Да как-то и стремно было бы убивать несчастных животин, выживших после апокалипсиса. Тушенка вполне съедобна, и ее можно набрать немереное количество – та же «Лента», считай, под боком. Грузи, вези, питайся. Только хранить где? В холодильнике? И как это до сих пор электричество не отключилось? Даже странно…

Решила сделать рисовой каши с тушенкой. А что? Питательно и вкусно! Только надо на сковороде делать, а не в кастрюле. Ну, чтобы не пригорало. Берешь сливочное масло, бросаешь на сковороду, подливаешь водички, в воду плюхаешь тушенку. А еще – специи всякие типа перца красного, перца черного. Чеснока побольше кладешь, лаврушку. Ну и кипятишь эту массу, разбивая ложкой комки тушенки. А потом в густую, остро-пряно пахнущую жижу кладешь рис. Лучше «Краснодарский», круглый, он хорошо впитывает сок, и получается вкуснее. Каша булькает, рис набухает – тут, главное, кашу не прижарить к дну сковороды. На десять человек мешать кашу трудно, объем большой, но нужно стараться.

Вообще-то кухня в этом доме – это не кухня, а что-то вроде музея современной кухонной утвари. Чего только нет! Посуды – море! Кухонная техника – самых лучших марок! А из ножей, что пристроены в специальные стеллажи вдоль стены, можно было бы составить хорошенькую экспозицию этого самого музея. Тут и японские ножи, и немецкие, и шведские – любой самый дорогой импорт. И российских ножей хватало – некоторые Настя так вообще увидела здесь первый раз в своей жизни и не могла понять, для чего они такие нужны, что с ними надо делать. Вот, например, странный нож – острый, как бритва, с клинком толстым у рукояти и тонким, гибким, начиная с середины. А по лезвию – узорчатые разводы, какие, как Настя знала, должны быть у настоящего булата.

Как оказалось, это и был настоящий булат. Филеровочный нож. То есть нож, предназначенный, к примеру, для того, чтобы снимать филей со здоровенной рыбины.

Это Мишка ей рассказал. Оказалось, что он вообще любитель холодного оружия и всяких там пырялок и металок. Ножей то бишь и дурацких метательных звездочек а-ля ниндзя. И о ножах Мишка знает все, что может знать любитель ножей.

Кстати сказать, он и метал эти самые ножи, как цирковой артист, – однажды показал, красовался перед Настей и Леной и хотел утереть нос Митьке, с которым у них была странная дружба. Странная потому, что они дружили, но одновременно постоянно что-то доказывали друг другу. Типа «письками мерились» – кто что умеет делать лучше. И тут, без всякого сомнения, победил Мишка. Настя даже нарочно поддразнила Митьку, сказав с притворным сожалением, что думала, будто Митька умеет метать ножи гораздо лучше Мишки. Жаль, что ошиблась!

Митька был так раздосадован, что даже не спросил, с чего это Настя решила, что он должен уметь метать ножи, как киношные ниндзя? А если бы спросил, у Насти уже был заготовлен ответ: потому что считала, будто Митька знает и умеет гораздо больше, чем многие ее знакомые.

Ну так… подразнить слегка. А то надоел своими взглядами, облизывающими Настю с ног до головы. Не светит, парень! Если уж насчет какого-то парня и приходили в голову шальные мысли, то на место любимого уже давно имелся реальный кандидат. Ростом повыше!

На кашу ушло около получаса, а еще полчаса – на то, чтобы разложить ее по чашкам и накормить толпу «роботесс». Настя надеялась, что они, как Катя, начнут выходить из своей «задумчивости», но, увы, сегодня этого не случилось. Настя пыталась разговаривать с девчонками, заглядывала им в глаза, тормошила, но… все без толку. Они даже не смотрели на нее. Глядели СКВОЗЬ, в пустоту – бессмысленные, бездумные, пустые куклы.

Настя вдруг с грустью подумала о том, что этим девчонкам сейчас гораздо легче, чем ей, чем всем тем, кто осознает происходящее. Это как наркоз – спишь себе и спишь, а тебя оперируют. Режут, долбят, сшивают. Вот только пробуждение очень болезненное. Пока спишь – все хорошо. А потом начинают болеть раны…

День прошел в хлопотах и размеренной работе по дому. Устроила большую стирку – пока есть электричество, есть вода, стирать надо чаще. Тем более что стиральные машины в этом доме были верхом совершенства. Стало даже немного грустно – теперь такие машины никто не сделает по крайней мере несколько сотен лет. Рассохнутся резинки, выйдут из строя детали машин – и некому будет их не то что производить, даже ремонтировать. Умерли все, кто умел это делать. Но пока техника действует, надо эксплуатировать!