Будем жить!

Мы ели, пили – еще шампанское, еще… потом какое-то красное вино, потом белое. Вроде и понемногу, но через час я уже был, можно сказать, пьян. Все вроде как понимал, и голова не кружилась, но в голове пустота, голоса кажутся одновременно и резкими, и далекими, а еще – расслабилась звенящая струна, которая проходила через всю мою душу. Отпустило, как об этом писали в книжках. Мне было хорошо и спокойно. Почему?

Ну, во-первых, я вроде как выиграл в лотерею, и приз был самым важным, самым дорогим, какой только может быть, – жизнь. Моя жизнь.

Во-вторых, все могло быть гораздо хуже – повстречал бы я этническую группировку, и мне бы выпустили кишки. Или Вадика-Глада с его АУЕ – при «любви» Вадика ко мне результат нашей встречи был бы ничуть не лучше, чем при встрече с кавказцами. А я вот тут – живой, в меру упитанный, напившийся шампанского, рядом с двумя прекрасными девушками. Мало того что прекрасными девушками, так еще и моими женами!

О господи… я даже это слово-то не могу произносить без содрогания! «Жена»! Черт подери, мне пятнадцать лет! Мне! Пятнадцать! Лет! Какая жена?! И уж тем более – жены?!

– Горько! – истошный вопль Митьки вырвал меня из тягучих раздумий. – Горько! Горько!

И с кем первой целоваться?! Что делать-то?!

Встал, беспомощно оглядел обеих и… обняв за плечи, притянул к себе. Исхитрился и чмокнул сразу обеих. Как? Да сам не понял! Пришлось чуть не стукнуть девчонок головами, соединив нос к носу, а потом сразу обеих! Как там говорилось? «Захочешь жить – не так раскорячишься»? Вот и раскорячился. А потом повернулся – поцеловал в губы Настю, подержал секунду, оторвался от Насти – поцеловал Лену. Под хлопки и хохот моих соратников.

Дикая, наверное, картина… жаль, никто не догадался сфотографировать, как это все было. Как-то и не подумали об этом. С исчезновением Интернета и главного Зла этого мира – социальных сетей – исчезло и желание фотографировать каждый свой шаг. Поел что-то – фотку в Сеть, иначе вроде как и не ел! Погулял на улице – зафотал прогулку! Позанимался в спортзале – сфоткал! Вся жизнь в фотографиях, и никакой тебе возни с проявителями и закрепителями, прогресс, однако!

Так вот – все кончилось. Весь прогресс закончился. И желание фиксировать свою жизнь в пикселях – тоже. Может, потом, когда-нибудь… Кстати, а наверное – зря не фотографируем. Что оставим потомкам, какое знание? Как они узнают, что это было и как мы выжили?

Кстати, насчет детей и внуков… хочется, чтобы они были. Но вот уверенности в том, что они будут, нет никакой. Будем действовать методом проб и ошибок… В общем, не попробуешь – не узнаешь.

Сопровождаемые гнусными улыбками и фальшиво-сочувственными напутствиями, мы ушли в свою спальню. Я шел так, будто мне в подошвы того и гляди воткнутся иголки. Глупо, наверное, но я, который не боялся драки, не боялся встретиться лицом к лицу с врагом… побаивался оказаться в одной постели с двумя красивыми девчонками. Это ли не смешно?

Нет, не так – я не боялся… хм… опасался? И так тоже сказать нельзя. Тьфу! Совсем запутался! В общем, мне не хотелось их разочаровать. Весь мой сексуальный опыт ограничивался порнофильмами, и о сексе я, можно сказать, знал только теоретически. Ну не до секса мне было, не до секса! Учеба, тренировки, снова учеба и снова тренировки! Да и соображать в этом направлении я стал не так уж и давно… не зря девчонки норовят гулять с парнями старше их года на два-три! Что толку от глупых одногодков, ничего не понимающих в деле секса?

Волей-неволей в голову приходила мысль, что Настя и Лена уже были с мужчинами… если можно так назвать толпу похотливых насильников. Как бы там ни было, но некий опыт в сексе у них есть, в отличие от меня. И это очень даже напрягало.

Кстати сказать, на лицах обеих моих подруг (ну не поворачивается язык назвать их женами!) никак не отражалось волнение текущего момента: «Ну и что – в спальню? Ну и что – поженились? Нормальное явление! Люди ведь женятся! А мы чем хуже?» Может, это потому они так спокойны, что чисто физиологически женщины быстрее приспосабливаются к изменяющимся условиям жизни? Где-то я читал такую версию. Мол, мужчины ломаются, потому что не могут принять то, что с ними происходит, а вот женщины – те психически гораздо устойчивее. Чушь, наверное! Если бы та же Катя была устойчивее, чем мужчины, она бы не покончила с собой. Хотя ведь нас и не использовали как сексуальные игрушки… откуда мне знать, как бы я поступил в таком случае?

Я ожидал, что подруги тут же погасят свет и будут раздеваться в темноте, но… ничего подобного не случилось. Они деловито разобрали постель, сняв с нее покрывало (белье сменили заранее, такого добра у нас теперь было – хоть каждый день стели новое, а старое выкидывай), а потом принялись раздеваться – ничуть меня не смущаясь, обмениваясь абсолютно малозначительными, не относящимися к делу замечаниями. Ну так, как если бы сейчас находились не в супружеской спальне, а в раздевалке спортзала.