Будем жить!

И таких было более чем достаточно. Примерно – каждый второй. Дети, подростки – это маленькие зверьки с неустановившейся психикой, практически лишенные каких-либо сдерживающих факторов, внутренних сдерживающих факторов. Они озабочены лишь одним – поиском развлечений и установлением своего места в иерархии других зверей. И вот эти самые зверьки вдруг получают полную свободу! Абсолютную, ничем не ограниченную, запредельную! И что тогда будет? А будет – Красный Орден, в котором власть взял самый сильный, самый хитрый и умелый зверь, который на ключевые посты поставил своих зверей – чуть-чуть менее удачливых при восхождении по иерархической лестнице.

И тут для главного зверя существует только одна опасность – нельзя допустить, чтобы его место занял другой зверь, более сильный и хитрый. Потому главный должен быть всегда настороже, держать руку на пульсе Ордена и тщательно искоренять заразу инакомыслия – всеми доступными для него методами.

Ну а пока нужно просто налаживать жизнь. Кто-то ведь должен заботиться о поддержании существования Магистра и его адептов? Кто-то должен готовить еду, убирать, стирать, мыть полы, ведь жизнь состоит не только из набегов на окрестности и поимки новых людей, хотя это и важнейшая деятельность, без которой распространение Ордена на весь город, а потом на весь мир просто невозможно.

Всех новоприбывших Глад осматривал сам, и теперь у них был выбор: либо стать адептами, то есть боевиками Ордена, либо обслуживающим персоналом, фактически рабами. Был выбор, если Глад этого желал. А если не желал, он мог волевым решением приказать – этого в рабы. Ну вот не понравится взгляд парня или девки – слишком дерзкий, слишком «вумный», слишком человек речистый не по делу – хлоп! – и вот уже готовый раб.

Опять же в рабы отправлялись те, кто не желал пройти инициацию, – выпить чашку крови, съесть кусочек сердца или печени убитого человека. Те, кто не хотел убивать. Или те, кто для этого был слишком труслив.

Скоро у Глада имелся в наличии костяк его Ордена – тридцать с лишним отмороженных боевиков, вкусивших крови в прямом и переносном смысле. Десяток девок и два десятка парней.

Десяткой девок командовала Анжела (она так представилась) – крупная девка, выглядевшая не на свои пятнадцать, а на все восемнадцать или двадцать лет. Когда случился апокалипсис, Анжела находилась под следствием за избиение одноклассницы – та ей что-то не так сказала, ну и получила по мордасам. Хорошо получила, потому что оказалась в больнице. Всех отмороженных девок, само собой, прихватили менты – уголовное дело, и все такое. Но апокалипсис изменил мировой порядок. Из банды Анжелы уцелела одна лишь ее подручная, такая же отмороженная, похожая на Анжелу, как родная сестра, – Милена.

Как Глад подозревал, никакими они «Миленами» и «Анжелами» не были – их звали вроде бы Нинка Курицына и Машка Цыпленкова, но ему на это было плевать. Как назвались, теми и будут. Главное – суть, а не имена.

А суть была такова – когда поисковая группа встретила Анжелу и Милену, те с радостью приняли предложение вступить в ряды боевиков Глада и принялись зверствовать почище самой Милки. Кстати, Глад сам удивился – насколько расторможенными, насколько зверскими могут быть девки, если у них сняты все моральные запреты и нет угрозы наказания. Он даже как-то довольно долго думал на эту тему и в конце концов пришел к выводу: а что такого странного? Он ведь читал о надзирательницах в фашистских концлагерях – о том, как те расправлялись с заключенными, как забивали их до смерти, подвергали самым страшным пыткам. А еще вспомнил о бабе, жене начальника лагеря, которая делала абажуры для ламп из человеческой кожи. Так и что такого удивительного, если и ему попались этакие полезные девки?

Самое интересное, что они приняли власть Глада как само собой разумеющееся и готовы были сделать все что угодно – лишь бы ему понравиться. Да, и лечь в постель – тоже. И если Глад укажет пальцем, девки порвут любого, кто не пришелся ему по нраву.

Нет, никаких постельных планов и желаний на этих двух отмороженных громилок у Глада не было. На кой черт они ему сдались, когда у него уже есть две стройные, красивые любовницы, плюс тощенькая, но очень даже приятная в процессе палачка, готовая на любое, самое отвратительное и грязное действо ради него – эдакая личная рабыня, счастливая своим рабским положением. Главное – не видеть в процессе сексования ее мордочку, и все будет в порядке.