Будешь моей (СИ)

— Потому что он ни за что не признается в своих слабостях. Перед Нодаром он кичился, что я с ним. Упивался чувством так легко завоеванной победы. Нодар всегда любил тебя, потому что ты моя дочь, и я не удивилась, что он выбрал для своего сына именно тебя в качестве жены. Когда он предложил нашему папе вас поженить, папа дал добро. Чтобы еще раз показать, что он выше прошлого. Что ему все равно, — устало улыбнулась глядя на мое растерянное после ее рассказа лицо. — Наше прошлое — не твоя головная боль. У вас с Ратмиром все будет иначе. Ты влюбилась в него, да?

Вспыхиваю, ощущая, как краска плотном заливает лицо.

— С чего ты взяла?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— Да на тебе все написано. И он влюблен в тебя. Такое скрыть невозможно.

— Ну нет. Юнусов… Ратмир точно в меня не влюблен.

— А я вижу другое.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Где-то за спиной раздается стук: мы с мамой одновременно оборачиваемся — Ратмир стоит у двери.

Он все слышал.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Часть 42

— Ратмир… ты… ты давно тут стоишь?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— Достаточно.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— Ты подслушивал?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— Нет. Я пришел выпить воды. Видимо, не вовремя.

— Подожди! — подрываюсь вслед за ним, но мамина рука меня останавливает.

— Пусть идет, Ань. Наверное, слышать это ему было нелегко.

— Но ты же сказала правду!⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— Да, правду, но разве имеет это хоть какое-то значение для него? Ведь речь шла о его родителях.

Я понимаю, что она абсолютно права. Пусть побудет один, переварит услышанное. Но места найти себе все равно не могу.

Где-то спустя час выхожу на улицу и осматриваюсь по сторонам.

Куда он мог пойти?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

В доме его точно нет, поселок он не знает. Да и спрятаться тут, прямо скажем, совершенно негде.

Вспоминаю, что обронила как-то во время пути, что в детстве приезжая к дедушке я любила играть на старой мельнице, что у реки. Совсем недалеко от дома.

Я не была здесь много лет, дедушка сам приезжал к нам изредка, но дорогу помню по памяти.

Может, там уже и нет никакой мельницы. Может быть что-то построили на ее месте, но уже издалека вижу поломанные от ветра и времени лопасти.

В детстве они казались мне огромными крыльями речной феи, сейчас же виду обыкновенные прогнившие деревяшки.

Мама права — я выросла. Как бы странно и где-то даже грустно это было осознавать, но это так.

— Ратмир, ты тут? — спрашиваю у пустоты, а потом вижу внизу, в густой траве у наполовину обмелевшей реки Юнусова.

Молча подхожу и сажусь рядом. Молча обнимаю колени и смотрю вместе с ним на горизонт.

Закат. Кажется, что на дворе не сентябрь, а середина августа. Очень тепло, в траве возятся какие-то букашки и издают звуки, возвращающие меня в детство.

— Может быть хорошо, что ты услышал все сам, — нарушаю тишину первой. — Теперь ты все знаешь. Надеюсь, ты не думаешь, что моя мама врала?

— Нет, — отвечает он, не отводя хмурый взгляд от неподвижной воды.

— Извини.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— За что?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— За то, что правда оказалась вот такой. Но ты должен был знать.

— Хреново, когда все, чем ты жил с самого детства оказывается в итоге обманом, — оборачивается на меня и его глаза полны такого разочарованы, что у меня возникает желание обнять его, как-то поддержать. Но я боюсь, что этот жест будет выглядеть неуместным. — Это же мать настраивала меня против тебя. Всегда говорила, что ты дочь шлюхи и сама такая же. Всячески унижала вас. Прививала ненависть.

— Но зачем? — не сказать, что я в шоке, ведь это было очевидно, но тем не менее слышать это безумно неприятно. — Зачем ей было делать это? Ты и так никогда внимания на меня не обращал.

В отличие от меня, — хочется добавить. Но я молчу.

— Это не так. Ты всегда нравилась мне, — признается он, и душа моя ухает в пятки. — Как-то я сказал об этом дома и такое началось! Мать делала все, чтобы "выбить из меня дурь". Ну и ее работа дала свои плоды. Она смогла убедить нас с Лейлой.

Я нравилась как. Я ему нравилась, — в голове крутится только это и даже становится плевать с чего все началось. Что тема нашей беседы далеко не приятная.

— Сейчас я чувствую себя таким кретином… Почему я вот так просто верил всему, что она говорила.

— Ну она же твоя мама…⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— Я должен был догадаться. Должен, понимаешь? — и горечь в его голосе звучит так искренне. — Я вел себя с тобой тоже как кретин. Все те вещи, что я говорил тебе — это было неправдой. Я больше себя убежал, что ты мне неинтересна.

— А это не так?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— Нет, не так. И теперь все будет по-другому. Больше никто не навяжет мне свое мнение! К черту все! Давай искупаемся?

— Что? Купаться? Здесь? — ошарашенно округляю глаза. — Ты с ума сошел! Осень же!

— Вода еще теплая, попробуй, — наклонившись, черпает ладонью воду и брызгает в меня. — На дворе под тридцать градусов, не позорься.