Будни ГКБ. Разрез по Пфанненштилю

– Да не суетись ты! – немного отдышавшись, процедила сквозь зубы Варвара. – Просто помоги дойти до палаты, мне надо прилечь.

Палата номер восемь находилась в противоположном конце коридора, прямо напротив ординаторской. «Это хорошо, – невольно отметила про себя Леля, – случись что ночью, врачи успеют добежать… Кстати о врачах…»

– Варь, а как зовут твоего доктора?

– Тебе зачем?

– Как зачем? – Ольга с недоумением взглянула на подругу. – Просто хочу поговорить, как это обычно делают все родственники, удостовериться в ее компетентности… Может, лекарства какие нужны или консультация профессора; ты же знаешь, Лева…

– Ничего не нужно! – Варвара с раздражением выдернула руку и толкнула дверь в палату. – Вообще мне уже лучше, иди домой…

Пропустив мимо ушей явную грубость, Леля последовала за ней и, уложив недовольную Варьку в постель, примостилась рядом на стареньком колченогом стуле, который жалобно постанывал при каждом ее движении. «Как же такое могло произойти? – с тоской думала она, не сводя глаз с бледного осунувшегося лица лучшей подруги. – Как могла мелкая, на первый взгляд совершенно незначительная размолвка перерасти в серьезную, затянувшуюся на несколько месяцев ссору? Ведь раньше мы никогда не ругались, ну разойдемся по разным углам, помолчим денек-другой, а потом встречаемся как ни в чем не бывало, ни тебе долгих разборок, ни душещипательных выяснений того, кто прав, а кто виноват…» Почему же на этот раз безобидно начавшийся спор о воспитании детей матерями-одиночками Варвара приняла слишком близко к сердцу и, обвинив Ольгу в черствости и бездушии, объявила ей настоящий бойкот? Леля, предприняв несколько безуспешных попыток примириться, тоже закусила удила и перестала осаждать подругу звонками и визитами, здраво рассудив: она сделала все от нее зависящее и теперь Варькина очередь идти на мировую. И кто знает, сколько еще длилось бы это никому не нужное противостояние, если бы не сегодняшнее происшествие. Услышав в телефонной трубке взволнованный голос Лизы: «Тетя Лелечка, маме плохо, ее только что забрала «скорая», сказали, что повезут в ГКБ», Ольга мгновенно забыла обо всех обидах и помчалась в больницу. И вот теперь, сидя на казенном стуле перед впавшей в дрему подругой, она ругала себя на чем свет стоит за ребяческую гордость и непонятно откуда взявшееся упрямство.

– Вы бы сумочку разобрали, а то, глядишь, испортится все. Эй, девушка! Слышите меня? В коридоре холодильник есть, можете пользоваться.

В первый момент Ольга даже не сообразила, что эти слова адресованы ей. Однако пронзительный женский голос, доносившийся откуда-то сзади, вывел ее из состояния задумчивости и вернул в реальность. Леля растерянно оглянулась.

– Это вы мне?

– Конечно, вам, кому ж еще. – Приветливая темноволосая женщина добродушно улыбнулась и указала пальцем на пакет с продуктами, которые Леля второпях купила в близлежащем магазине. – Про передачку-то небось забыли?

– Точно, совершенно из головы вылетело. – Ольга с благодарностью посмотрела на соседку Варвары по палате. Той было лет тридцать-тридцать пять, небольшого роста, крепенькая, слегка полноватая брюнетка с острым носиком, карими хитрыми глазами и стрижкой каре; она явно изнывала от скуки и была не прочь побеседовать.

– Я так и подумала. А здесь без продуктов никак нельзя. Кормят, между нами говоря, отвратительно, и если бы не передачки из дома, мы тут на местных харчах давно бы ноги протянули. Лечить было бы некого. – Она весело захихикала, видимо, скудный рацион питания не сильно омрачал ее существование. – Зато тут врачи хорошие, не то что в новомодных медицинских центрах, куда только по блату устраиваются, сюда люди по зову сердца приходят работать, а не за длинным рублем.

Согласно кивая, Леля медленно пробиралась к дверям, держа в руках пакет с продуктами.

– Ой, что же это я! – спохватилась не в меру говорливая дама. – Совсем вас заболтала. Это все от дефицита общения, больно соседки мне неразговорчивые попались. Холодильник налево по коридору, рядом со столовой. Да не стесняйтесь там, двигайте чужие пакеты, а то разложатся на целую полку, как у себя дома.

Когда спустя пару минут Леля вернулась в палату, женщина уже причесалась, заправила кровать и, сидя поверх одеяла, всем своим видом показывала, что готова продолжать разговор.

– Меня Катя зовут, Катерина Семенова, – тут же выпалила она, как только Ольга, с сожалением взглянув на спящую подругу, опустилась на скрипящий стул. – Диагноз – первичное бесплодие. Я тут, можно сказать, старожил, почти две недели «отдыхаю». А вы, простите мое любопытство, Варваре кто – родственница?

– Нет, подруга.