Будни имперской разведки

Остальные тоже не выразили особой радости от "безопасного" варианта пути, так что сразу углубляться в болота решили единогласно – меня аргументы расстроенного шефа тоже убедили. Впрочем, его настроение немного исправилось, когда Ханыга продемонстрировал начальнику то, чем он занимался в свободное время на привале. Это оказались плетеные сандалии с очень широкой, круглой подошвой. Несмотря на несерьезный вид, они оказались достаточно прочными, и отлично держали массивного орка, который из-за своего веса в топких местах проваливался иногда по колено там, где остальные проходили по пружинящей поверхности. На следующем привале гоблин обещал расстараться и для остальных. Вообще мы постепенно приноравливались к болотам. Выяснилось, что если густо обмазать открытые места на теле илом, то комары переставали беспокоить. Высохнув на коже, ил покрывал тело прочной коркой, которую кровососы прокусить не могли. Правда, выглядели мы омерзительно, да и ходить, покрытыми грязью было неприятно, но, все-таки лучше, чем терпеть постоянные укусы. Я очень переживал, что у нас будут проблемы с чистой водой – здешние места не могли порадовать обилием родников, а болотную воду пить было страшно. Однако и гоблин помог и здесь – насобирав мха, он соорудил вполне приличный фильтр, и после кипячения отфильтрованную воду можно было пить не опасаясь.

– Вот откуда ты все это знаешь, зеленый? – любопытствовал шеф. – Я же читал твое досье – ты никогда в жизни в болоте не жил. Нет, я знаю, конечно, что болото для гоблина – дом родной, и что когда-то вы все там жили, но к тебе-то это как относится, городской житель?

– У нас просто чтут традиции, – невозмутимо отвечал Ханыга, наклоняясь за очередной ягодой клюквы. – Гоблин – существо болотное, для любого гоблина позор не знать, как выжить в болоте. Мне в детстве отец на ночь вместо сказок рассказывал, как себя правильно вести, если попадешь на болото. Я до сих пор на болоте не был, но рассказы те запомнил. Будь с нами мой дед, он бы и дом мог построить удобный, и всякого вкусного насобирать.

– Все-таки хорошо, что с нами нет твоего деда, – порадовался шеф. – Не хочу я дом на болоте. Я существо равнинное, мне на твердой земле хорошо. И вообще, домой хочется.

Ханыга спорить не стал, он и сам большого удовольствия от путешествия не испытывал.

Мы все больше углублялись в болота. Когда я был в этих местах в первый раз, я почти не обращал внимания на окружающие ландшафты. Я шел по проложенной давным-давно гати, и мне было некогда смотреть по сторонам – я опасался преследования. Здесь, в глубине болот, вдали от натоптанных троп мы могли не опасаться преследования, а вот смотреть по сторонам и под ноги приходилось очень внимательно. Это болото, растянувшееся на сотни километров вдоль горного хребта, даже удостоилось собственного имени – жители герцогств зовут его "Жадные топи". Как уже говорилось, в него редко кто заходит без особой необходимости, люди стараются обходить зловещее место стороной. И сделать это не трудно. Граница между лесом и болотом очень четкая – если идешь по лесу, до последнего момента нельзя догадаться, что впереди – болота. Но вот появляется просвет между деревьями, и, пройдя несколько шагов, разумный обнаруживает, что он находится на краю короткого и пологого спуска. С этого возвышения в хорошую погоду видно достаточно далеко – нам повезло, и когда мы подошли к болоту, воздух был прозрачен. Насколько хватает глаз впереди покрытая высокой травой равнина, поблескивающая зеркалами стоячей воды. Там хватает деревьев – почва достаточно крепкая, чтобы на ней можно было закрепиться. Только не для хвойных деревьев. На болоте растут березы. Им, правда не очень комфортно – деревца вырастают тоненькие и кривоватые. Однако хорошая погода на болотах бывает не слишком часто, обычно пейзаж скрыт серым туманом. Нельзя сказать, что он очень уж густой, однако взгляду мешает, и полюбоваться странной природой болот удается редко.