Отвечать вопросом на вопрос я, в отличие от шефа, не стал. Молча пожал плечами.
— А ты расслабься, сержант. Живехонек твой старик. То есть мертвехонек на самом деле, но ты понял. Тебя дурили просто. Ну и нас до кучи. Я уж не в курсе деталей, но от той кучки праха старик больше не зависит. А нам его отдали, что бы заговорщиков на живца поймать. Так что нас теперь еще и наградят, попомни мое слово.
Подробности я узнал еще до того, как целители отпустили меня восвояси. Один раз меня навестила Мать Сенней в компании с призраком — я был неизменно вежлив и почтителен, и в награду мне объяснили, что за те два дня, что я не видел Мать Сенней и Старика, они успели побывать у императора на аудиенции. Некроманты, гораздо более квалифицированные, чем наш Свенсон, как-то разорвали связь призрака с его останками, так что теперь его хранит мать Сенней. Весь их план заключался в том, что об этом факте пока никому неизвестно. Им нужно было спровоцировать заговорщиков, что бы избавиться от них одним ударом. Что с успехом было проделано, путем использования ничего не подозревавшего сержанта имперской стражи, и, в меньшей степени, его непосредственного начальника вместе с товарищем. Не знаю, возможно, какой-нибудь истинный сын своей семьи и юный патриот эльфийского народа гордился бы тем, что он, сам того не зная, послужил высоким целям, но я никакой гордости не чувствовал. И потому в тот же день, когда мне разрешили вернуться к службе, подал прошение о внеочередном отпуске, в графе "причина" указав желание поправить пошатнувшееся здоровье. Вид у меня, похоже, действительно был не вполне здоровый, потому что прошение госпожа Гриахайя ни слова не говоря подписала.