Будни имперской стражи[СИ]

Я в ответ промямлил что-то насчет того, что шеф у меня парень хоть куда, просто стесняется немного (со спины мантикора донесся возмущенный кашель), и что теорию мы и так знаем — знай себе держись, да от пристяжных ремней не отстегивайся. Прослушав в ответ ехидное хмыканье, я осторожно полез на грифона. Умная зверюга вежливо постояла неподвижно, пока я не усядусь, после чего повела плечами, поправляя седло. И я даже от этого не свалился, хотя соблазн был. Через пару минут вышел второй наездник, оказавшийся таким же мелким человечком, и они, вяло переговариваясь, стали дружно пристегивать каждый своего пассажира. По окончании этой процедуры я почувствовал себя младенцем, чья недобросовестная мамаша вместо того, что бы присматривать за ним, предпочла спеленать чадо понадежнее, чтобы никуда не уполз, а сама усвистала с подругами пить эль. А в финале на нас напялили еще и по какому-то непонятному наморднику. Испугались, что мы от страха кусаться начнем, что ли? С трудом повернув голову, я имел счастье понаблюдать за таким же укутанным шефом. Сами всадники ограничились длинной страховочной веревкой, привязанной к седлу. К нам они относились больше как к грузу, чем как к пассажирам — удобно ли нам, и не жмет ли где, никто не поинтересовался. Хотя мы не обиделись.

И вот дальше началось страшное. Еще во время разбега я понял, что полет мне не понравится. До сих пор я думал, что уж по крайней мере по земле звери ходят примерно так же, как и лошади. Оказалось, нет. По всем ощущениям выходило, что у них не по четыре лапы на брата, а всего одна, и передвигаются они скачками. А потом мы полетели. В общем, я быстро понял, для чего были нужны намордники. Чтобы пассажиры не испачкали благородных животных и спины наездников. Я очень пожалел, что позавтракал, и еще больше — что накануне не воздержался от алкоголя. Судя по стонам и сдавленным ругательствам, доносившимся до меня сквозь свист ветра, шеф тоже очень пожалел. Впрочем, удалось удержать завтрак в себе, а спустя пару часов я даже начал получать от перелета удовольствие. Мазохистское такое удовольствие, надо сказать.

Уррок — это городок, который вырос неподалеку от тюрьмы, и большинство жителей занимается как раз ее обслуживанием. Ну, вообще-то городом это поселение называется только по традиции — так как сельским хозяйством там никто не занимается, а занимаются обработкой полезных ископаемых, ничем иным, кроме города по идее этот населенный пункт быть не может. Но по размерам он уступает даже многим крупным деревням. Основное население — это административный аппарат, работники соляной промышленности, и обслуживающий персонал — те, кто кормят и развлекают отдыхающих от службы солдат, и те, кто занимается доставкой продовольствия для каторжников. Да еще несколько неведомо какими богами занесенных сюда хоббитянских семей, которые возделывают и окультуривают здешние степи. Результаты своего труда они продают тут же, государству, которое, в лице мэра города отправляет их в качестве дополнения к стандартному рациону на каторгу.

Своей стражи в Урроке, конечно, нет. Местечко, с таким-то контингентом, не слишком криминальное, поэтому мелкие нарушения расследуются и наказываются администрацией, а в случае крупных — так тут же под боком всегда есть рота солдат, которые легко могут исполнить и функции стражников, для разнообразия. Так что юридически, Уррок находится в ведении "каторжных", на практике же — решает свои проблемы силами своей же администрации. И первое, что нужно выяснить — почему о странностях, творящихся в крепости, не сообщили раньше, сама администрация города? Судя по всему, крепость не участвует в делах города уже довольно давно, а никаких сообщений из города в столицу, как я уже говорил, не поступало. Ну, это самое простое. О нашем прибытии было сообщено заранее, поэтому нас должны были встретить и помочь устроиться на время нашего пребывания в городе в каком-нибудь казенном постоялом дворе.

Встречал нас одинокий, потрепанного вида гоблин в чине секретаря заместителя помощника кого-то там важного. Выглядел он очень типично для гоблина — то есть ростом где-то мне по пояс, субтильный, с отливающей зеленью на солнце лысиной. Губы тонкие, тоже зеленые, но чуть более темного, чем остальная кожа цвета. Глаза маленькие, блестящие. Умные такие глазки, с хитринкой. В общем, типичный гоблин. Единственное, что приковывало взгляд в его внешности — нос. Судя по его размерам и форме, среди своих сородичей гоблин считался настоящим красавцем. Он с любопытством следил за процессом нашего приземления, а потом очень внимательно выслушал все, что захотелось сказать по поводу перелета моему дражайшему начальству. После чего явно преисполнился к нему уважением, и решил считать его главным среди нашего небольшого коллектива. Правильно решил, кстати.