Будни королевы

Абзац. Полный и конкретный. Вот почему поведение Данилы кардинально отличалось от поведения местных жителей, вот откуда его пренебрежение к условностям. Я растерянно хлопала ресницами, пытаясь найти хоть какие-то слова, а он довольно улыбался, глядя мне в глаза.

— Шрам на боку, это от пули, да? — неожиданно охрипшим голосом спросила я, вспомнив сцену у колодца.

— Заметила? – светлая бровь изогнулась. — Кстати, мне понравилось, как ты тогда смотрела на меня, – ой, нет, не надо говорить таким низким голосом, чёрт, у нас серьёзный разговор!..

— Стоп, — я зажмурилась и тряхнула головой, упёршись ладонями ему в грудь. – Ты всё Аристарху рассказал?!

— А он меня прямо спросил, — усмехнулся Даня. — Я не видел нужды притворяться. И, да, Полечка, я слышал, как ты тогда ночью играла на гитаре. У меня сразу закрались сомнения, но я решил подождать, и понаблюдать ещё. Ну и, ты не очень умело врала, когда объясняла, почему До сих пор не замужем.

Глухо застонав, закрыла лицо ладонями и почувствовала себя полной дурой. Ощущение, что эти двое, советник и Данила, сговорились. Но зачем, микросхему мне в печёнку, я вообще ничего не понимаю!! Боже, какой пассаж, выражаясь высоким стилем… Тихий смех, и Даня отнял мою руку.

— Ну что, точки расставлены, теперь поговорим о нас? — не сводя с меня весёлого взгляда – хотя ума не приложу, чего тут весёлого… — он коснулся губами моих пальцев.

Я и не знала, что они у меня До такой степени чувствительные, однако. Пискнув, попыталась отнять ладонь, но кто ж мне позволит…

— З-зачем? — отвела взгляд, не зная, куда себя девать. — Даня, всё хуже некуда, ты сам видел…

— Да мне фиолетово, что я там видел, — его губы обхватили мой палец, и язык нежно пощекотал подушечку, вызвав у меня судорожный вздох. – Меня трудности никогда не останавливали. Я встретил тебя раньше, – следующий палец, и я чуть не превратилась в кусочек стремительно тающего на сковородке масла. — И отступать не собираюсь.

— Ты никто в глазах остальных, — с трудом собрала мозги, которые уже расплавились, и функционировать напрочь отказывались, в кучу. — Тебе никто не позволит приблизиться ко мне…

— Да-а? — его голос приобрёл глубокие бархатистые нотки, от них здравый смысл спешно ушёл в бессрочный отпуск по состоянию невменяемости. – А я ни у кого спрашивать не буду, Малинка моя.

Песец подкрался незаметно, пушной и страшный. Вот засада, а…

— Даня… не усложняй мне жизнь… — почти простонала, ибо его губы оставили в покое мои бедные пальчики, зато переместились на запястье.

— И не подумаю, — горячие ручейки потекли к локтю и дальше, расползаясь по всему телу. — Но даже не надейся, что оставлю тебя этому надутому хлыщу. Аристарх здорово придумал с идеей про телохранителя, между прочим.

Ага, очень здорово, конечно! Только запутал всё еще больше, толкая меня неизвестно на что… При живом женихе обниматься с другим, да ещё и на собственной помолвке! Дурдом…

— Манило не дурак, – пробормотала я, удивляясь, что еще могу соображать, когда мысли свернули совсем в левую сторону. — Он может заметить… твой интерес…

— А я буду осторожным, — усмехнулся Данила, и отпустил наконец мою дрожащую ладонь, но только для того, чтобы обнять и крепче прижать к себе. – И замуж за него ты не выйдешь, Полечка, — выдохнул он мне в ухо, одновременно нежно и непреклонно. – Даже не рассчитывай.

Задавать дальше дурацкие вопросы мне попросту не дали. Дразнящий, жадный поцелуй лишил дыхания, и последних остатков самообладания. Вспыхнул и расцвёл огненный цветок желания, я вцепилась в плечи Данилы, утонув в вихре ощущений, и потерялась во времени. Из сладкого тумана выдернуло деликатное покашливание в голове. «Поли, Манило на стенку лезет, куда ты пропала. Даню он не заметил, слава богу, — Арик издал смешок, – но рвётся отправиться на твои поиски». Я откинула голову, прервав поцелуй, и попыталась восстановить дыхание.

— Мне надо возвращаться… — хриплым шёпотом произнесла, понимая, что будет очень трудно вести себя невозмутимо.

— Вечером поговорим, – мурлыкнул Даня, и серые глаза блеснули.

Угу, не сомневаюсь, и не только поговорим, судя по искоркам в глубине. Из гостиной я вышла первой, пребывая в растрёпанных чувствах, но тем не менее нацепила на лицо вежливую улыбку – никто ничего не должен заметить.