Будни Магической Академии или Только через мой труп! (СИ)

— Приветствую. С чем пожаловали? — обратилась Никкиа к высокому статному зеленокожему орку, одетому богаче, чем прочие, и держащему руку на позолоченном эфесе меча.

— Великий Гшан говорить только с шаман! — подал голос молодой степняк, опирающийся на древко потрепанного знамени.

— Эм… с кем? — ректор замерла на мгновение, и только потом сообразила. — С Мораной Чигрен, что ли?

Все тот же зеленомордый отрицательно покачал головой:

— Баба — существо глупый. Она глупый и ты глупый. Пусти великий орк говорить с шаман! — в толпе рассмеялись.

— Так нет его, — пожала плечами Никкиа. — Кому шаман в Академии нужен? Если вы так ректора назвали — я за него. Выкладывайте, с чем пришли.

— Баба? — знаменосец кисло посмотрел на ее тапочки и презрительно сплюнул.

— Леди, — сухо ответила ректор, поправляя мокрую модную прическу «Воронье гнездо» на голове.

— Зови свой господин! — не сдавались орки, уже хватаясь за оружие. — Женщина есть грязь под ногтями воина. Великий Гшан не говорить с грязь!

Никкиа поморщилась. При нехитром анализе получалось, что со стихийной, в частности, водной, магией, ладила она из рук вон плохо. Ретироваться за трещащий по швам барьер Академии тоже было несолидно. Разве что опять выругаться попробовать или проклясть эту всю толпу. Проклятья-то были рабочими: недаром студенты до сих пор от рогов не избавились.

— Тут сегодня выяснилось, — миролюбиво начала девушка, — что я ведьма. Могу проклясть и проверим, что вы потом делать будете, — пожала плечами.

Орки зашептались, обсуждая услышанное. Не вести дела же им с бабой! Но и если ведьму разозлить, проблем не оберешься. Гости переминались с ноги на ногу, переругивались, то и дело хватаясь за оружие, наконец знаменосец вновь протиснулся вперед.

— Брешешь, баба, — языком прицокнул. — Наказать тебя за то Великий Гшан. Ведьмы сюда не приезжать. Не сметь перечить Великий Вождь! — его поддержал нестройный гул голосов.

— Вы уметь только за барьер прятаться. Не будь стена глупая за твоя спина, по-другому бы ты петь, птичка неощипанная. Наглости у тебя есть, наглость я уважать. Пошли в гарем мой седьмой жена любимый. Ятаган точить, коня чистить, шкуры греть. Буду не бить, любить буду!

— И откуда ж ты такой наглый взялся? — со вздохом поинтересовалась Никкиа. С такими умниками общаться не приходилось, даже когда она в прошлой жизни вожатой в летнем лагере работала, и ей дали отряд детдомовцев. — Шамана нет. Либо вы говорите со мной, либо можете хоть до зимы перед здесь стоять. Ты, — кивнула на знаменосца, — от лица господина своего говорить будешь или он сам скажет?

— Я Гдак, старший сын Великий Гшан! — молодой орк ударил себя в грудь.

— Так пусть у тебя, Гдак Гшанович, руки-то и отвалятся, чтоб нечего было на жен своих безвинных поднимать, — молвила Никкиа, пальцами щелкая.

И тут же молодой орк вскрикнул от боли, а руки почернели и на траву упали вместе со знаменем. Ректор довольно ухмыльнулась, мысленно выдыхая: получилось, надо же! Значит, и правда она Ведьма, и вместо обычной магии проклинать интересно умеет.

Орки все как один в ужасе от глашатая отпрянули, на мертвые руки на земле глядя.

— Ну что, поговорите со мной? Или все мысли растеряли?

Несчастный Гдак упал на колени, а за ним и половина орчьего отряда лбами об землю биться принялись.

— Великая Ведьма, прости моего сына, — выступил вперед широкоплечий орк с позолоченным клинком, поправил шкуру на плечах и голову склонил почтительно. — По глупости да по неопытности он.

— Ничего-ничего, пусть без рук походит, — нахмурила брови Никкиа. — Хотел бы, раньше бы сына одернул, чтобы язык не распускал. А теперь объясни, какого лешего в мою Академию ломитесь? Вход строго по предварительной заявке, принимаем с четырех после обеда до полпятого. Так чего в неприемный час пришли?

На пару мгновений повисла тишина, а потом заговорил вновь Великий вождь.

— Дочка у меня есть. Шаманкой должна была стать, только оказалось, что сила у нее другая, не наша, не шаманская. Может, потому, что мать ее человеком была. Возьми, госпожа, девушку в свою Академию?

— Она уже четыре избы спалила, пару овец подожгла, бабе одной лицо сожгла… — начал было перечислять Гдак, чуть не плача, но осекся под недобрым взглядом отца.

Никкиа призадумалась. С одной стороны, орков в их Академии она не видела: эльфы были, дроу встречались, людей полно училось, даже парочка гномов вроде бы попадалась, а сегодня вот она с русалом познакомилась, но зеленых не видела. С другой — ну так одна девчонка погоды не сделает. Подумаешь, пару овец подожгла. Не далее как час назад двое студентов чуть великий потоп не устроили. Заодно и у водников будет практика по тушению пожаров

— Веди свою дочь. Пусть учится, — как бы нехотя изрекла Никкиа, почесывая щеку. — А взамен мне дракона живого отловите и привезете. Вы ж только этим в свободное время и занимаетесь, — с полной уверенностью в своей правоте пояснила ректор. — И нечего так на меня пялиться. Все равно не по ваши души, — гордо вскинула нос женщина, чуть стыдливо прикрывая руками промокшую и от того почти прозрачную блузку.