Будни советского тыла. Жизнь и труд советских людей в годы Великой Отечественной Войны. 1941–1945

Вдохновленная массовым применением отравляющих газов в годы Первой мировой войны, а также «удачным» использованием химических снарядов против тамбовских крестьян в годы Гражданской войны, советская власть решила, что у нового оружия большое будущее. На XVI съезде ВКП(б) академик А. Н. Бах провозгласил: «Победу в будущей войне будет определять не металл, а химическая продукция, не штыки и снаряды, а отравляющие газы». Впрочем, примерно в том же духе мода на химическое оружие распространилась и в других странах: Великобритании, Германии и Франции.

Однако одно дело захотеть, а другое – сделать. Производство отравляющих веществ в массовых количествах – процесс довольно трудоемкий и технологически очень сложный. Вот тут-то и опять пригодилось сотрудничество с германским рейхсвером. Для совместных опытов по изучению и созданию оружия массового поражения в 1926 году в районе города Вольск Саратовской области было создано сверхсекретное советско-германское предприятие «Томка» под руководством Людвига фон Зихерера. Немецкие инвестиции в проект составили около одного миллиона марок.[90]

Согласно договору с советским правительством немцы испытывали применение ОВ в артиллерии и авиации, а также способы дегазации зараженной местности. Научно-исследовательский отдел предприятия получал из Германии танки и приборы, был оборудован мастерскими и лабораториями. Взамен СССР передавались новейшие разработки отравляющих веществ, способы их изготовления и средства защиты. Советская сторона придавала большое значение промышленному производству отравы. 8 февраля 1927 года начальник военно-химического управления РККА Яков Фишман писал в совершенно секретном докладе Климу Ворошилову: «Задача создания химической обороны страны грандиозна». Он настаивал на значительном увеличении производства ОВ, противогазов и немедленном строительстве новых предприятий.[91]

Вскоре наши и немцы пошли дальше. Возник проект строительства совместного предприятия в городе Иващенково с производством шести тонн отравляющих веществ в сутки. Завод решили назвать «Берсоль». Однако после прихода Гитлера к власти сотрудничество в этой области было свернуто. Но почерпнуть из совместных опытов успели многое, кроме того, удалось купить у немцев установки по промышленному производству иприта, а также другое оборудование и технологии.

В конце 20-х годов советское правительство решило, что необходимо наконец создать собственный крупный центр по производству ОВ, выбрав для этого поселок Растяпино, расположенный на левом берегу Оки, в 30 километрах от места ее впадения в Волгу. Все в этом месте партию устраивало, и близость железной дороги, и наличие крупной реки – надо ж куда-то сливать отходы производства, и равнинная местность. К тому же еще в годы Первой мировой войны здесь был основан Чернореченский химзавод (ныне «Корунд») и сюда же из-под Петербурга был эвакуирован Охтинский завод взрывчатых веществ. Только название не вполне подходило для будущего центра по производству химического оружия.

Посему в июне 1929 года ЦИК СССР утвердил постановление о переименовании Растяпина в рабочий поселок Дзержинск. А уже через год он был преобразован в город. В ходе первой и второй пятилеток здесь были возведены сразу семь предприятий по производству химических и отравляющих веществ. Несмотря на явную потенциальную опасность этих объектов, стройки велись ударными темпами, проекты и сметы переделывались по многу раз, а оборудование ставили, что было под рукой. Так, завод № 96 (ныне «Капролактам») уже в ходе строительства перепроектировался шесть раз. В итоге смонтированная аппаратура и коммуникации оказались ни к чему не годные, запустить предприятие в срок не удалось, и после срока тоже. На заводе «Ява» конторой Союзхимпрома был смонтирован цех № 2, который впоследствии не работал более шести месяцев. Все дело было в том, что «монтаж» проводился с грубыми отступлениями от проектов, вентиляция оказалась неработоспособной. Оборудование поставили, не предусмотренное проектом, а предусмотренное проектом, наоборот, не поставили.[92]

Растяпино, а потом и Дзержинск всегда славились своими криминальными традициями. Вероятно, оттого, что на заводах постоянно трудилось много заключенных, насаждавших в городе традиции уголовного мира. На строящихся и построенных заводах начались массовые финансовые злоупотребления и хищения. Наиболее часто воровали спирт, свинец и спецодежду. В заводских столовых крали стаканы, кружки и тарелки. Из-за этого рабочим приходилось даже пить чай из мисок. Алюминиевые кружки прикрепляли к бачкам с питьевой водой металлической цепью. Только за шесть месяцев 1934 года Дзержинский городской суд привлек к ответственности 538 жителей, в том числе 434 рабочих химических заводов. Было рассмотрено 61 дело о хулиганстве, 3 – об убийствах и разбоях, 74 – о должностных преступлениях в сфере производства, 19 – о спекуляции, 66 – о растратах госсредств и финансовых злоупотреблениях.[93]